Смертная казнь

[Frankenshtain]

Земляк

Человек от природы хищник, отсюда и агрессия

Кто вам сказал?
Большинство обезьян травоядные. Да и вегетарианцы без мяса вполне нормально обходятся.

Повторюсь:
Не просто так претенденты на "вышку" дошли до этого. Как правило была психологическая травма.
Еженедельное легализованное убийство людей увеличит психологический травматизм в обществе.
Эффект будет обратный. Пытаясь облегчить себе жизнь, запугав людей органы начнут казнить кого попало. (как это было в 80ых, 500 человек в год!)

[Кошечка-мяу!]

Frankenshtain
Полностью поддерживаю!  

[Димитрий Б.]

Я уверен - смертная казнь нужна. И пусть это не по христиански, и пусть не является сдерживающим от преступления фактором, но как объяснить матери или отцу, что человек изнасиловавший и убивших их ребёнка будет жить, а то и признан душевнобольным и подлежит лечению и состраданию. Я думаю, ни один гуманист это сделать не сумеет.
А вот судопроизводство действительно надо реформировать, а то украл денюшку  у фонда - 5 лет и придушил бабушку - 5 лет. И такое постоянно.
Всем удачи!

[<<Евгений54>>]

Мясорубка

     В юридической практике во все времена была, есть и будет судебная ошибка. Ее величину можно только изменять - увеличивать или уменьшать, но как бы нам не хотелось превратить ее в ноль - это утопия. Судебные ошибки - вечные спутники судебной системы и, видимо, могут исчезнуть только вместе с ней.
     Мы можем искренне возмущаться: "Как же так? Правосудие обязано правильно ставить запятую во фразе: "казнить нельзя помиловать"! Осуждать подсудимого можно лишь тогда, когда его вина доказана!". В том-то все и дело, что существует парадокс: все судебные решения обоснованы, все обвинительные приговоры "доказаны", (по крайней мере, на бумаге и, может быть, с точек зрения судей или присяжных заседателей), однако справедливость в судах не царствует, а лишь иногда торжествует. Доказательство в суде - вещь весьма субъективная и шаткая, особенно если оно косвенное. В чистой логике косвенное доказательство так же истинно, как и прямое, например: Вова и Рома вместе выпили две бутылки водки. Вова не пил. Следовательно, Рома уговорил обе бутылки в одно рыло. Однако в судах не заседают математики, поэтому в судебных разбирательствах косвенное доказательство обычно обильно приправляется человеческими страстями и незаметно превращается в убеждение на недостаточных основаниях и нередко отражает не факты, а представляет собой коктейль из достоверной информации с информацией, притянутой за уши и домыслов. "Люди верят в то, во что хотят верить". На основании косвенных улик за убийство Авраама Линкольна был осужден Бут, а за убийство Джона Кеннеди осудили Освальда. Вполне возможно, что, признав убийцами, их, невиновных, таким образом, просто принесли в жертву общественному мнению, чтобы успокоить народное возмущение, создав иллюзию наказанности этих преступлений. Этого никто никогда не узнает.

     Нередко доказательства, которые частенько сходу и без сомнения принимаются в судах за факты (свидетельские показания, экспертные заключения, алиби, улики и всякая аудио-, видео-, бумажная и прочая документация), не являются доказательствами в том смысле, который вкладывают в это понятие. Проще говоря, судебные доказательства, в отличие от математических, не пахнут чистым разумом и поэтому не всегда адекватно отражают действительность. Для иллюстрации этой мысли остановлюсь лишь на свидетельских показаниях.

     Сначала вывод: показания свидетелей нельзя рассматривать, как доказательства, но можно только принимать к сведению. Свидетельство очевидца, как показывает опыт, крайне ненадежная вещь. "Вы просто не представляете, сколько всего может не запомнить человек, если он вызван в качестве свидетеля" (Лоренс Питер). По этому поводу Ж. Годфруа привел такую информацию:

     Было обнаружено (Lieppe et al., 1978), что, когда требуется узнать человека по фотографии его лица, только треть всех испытуемых делает это правильно, еще одна треть вовсе его не узнает, а остальные уверенно дают ошибочный ответ.
     На воспоминания о событиях может влиять и то, как задаются вопросы. Лофтус (Loftus, 1979) показала, как намеки и подсказки, содержащиеся в вопросах, могут задним числом изменять воспринятую человеком картину.
     Испытуемым показали заснятые на кинопленку автодорожные происшествия. При этом Лофтус обнаружила, что если у них спрашивали, "с какой скоростью ехали машины, когда они врезались друг в друга", то в ответ назывались гораздо более высокие цифры, чем при вопросе "с какой скоростью ехали машины, когда они столкнулись". Кроме того, спустя неделю Лофтус спросила испытуемых, были ли на месте аварии осколки стекла, и тогда нашлись люди, которые "вспомнили", что осколки действительно были. Это тем более поразительно, что на самом деле никаких осколков не было.
     В другой серии исследований испытуемых одной из групп после просмотра кинофрагмента спрашивали: "с какой скоростью ехала машина по сельской дороге, когда она проезжала мимо риги [молотильного сарая]?". Другой группе тот же вопрос задавали без упоминания о риге. Спустя неделю, о наличии риги упоминали 17% лиц из первой группы и лишь 3% из второй.

     Итак, еще раз: показания свидетелей нельзя рассматривать, как доказательства, но можно только принимать к сведению. Это касается и прочих "доказательств". По большому же счету с позиции чистого разума можно сказать, что доказательств, как таковых, в природе не существует хотя бы потому, что "можно быть уверенным лишь в том, что ни в чем нельзя быть уверенным".

     В одних странах судебных ошибок больше, в других - меньше. Это зависит от многих факторов. Давайте рассмотрим некоторые из них на примере нашей страны.

     Качество следствия. Ошибки на этапе следствия хоть и не судебные, а досудебные, но для подсудимого хрен редьки не слаще. Вообще-то наших следователей жалко. Посудите сами. Уголовные дела, как правило, тоскливы и порой довольно обширны. Многотомные дела обычно не так увлекательны, как детективы и для следователя гораздо заманчивей выпить пива, чем вникать в их суть. Для того чтобы вести дела более-менее качественно, их количество на одного следователя не должно бы превышать пяти-шести в месяц. На практике же следователь (иногда третьекурсник юридического вуза) может вести двадцать шесть дел. Имейте в виду, что дела крайне нежелательно затягивать и лучше побыстрей закрывать, иначе возникнет затор, как в полдень на Тверской и можно будет схлопотать по шапке от начальства. Следователь, конечно же, может их бегло пролистать, как студент накануне экзамена, но не изучить. И он в этом не виноват. О каком качестве следствия может идти речь?

     Качество судейства. И судей наших тоже жаль. На среднестатистического судью взваливается столько дел, сколько рассмотреть качественно физически невозможно. В среднем один районный судья за год рассматривает примерно 150 уголовных, 350 гражданских и где-то столько же административных дел, разношерстных и разнокалиберных. Это около трех процессов ежедневно, во многих из которых черт ногу сломит - так свихнуться можно. Наверное, для некоторых судей все подсудимые - на одно лицо, как больные синдромом Дауна. Маньяки, сутенеры и малолетние преступники смешались с бомжами, абортмахерами и неудачливыми интеллигентами - поди, разбери, кто из них прав, а кто виноват. О каком качестве судейства может идти речь?

     Коммерческие интересы и коррупция. Слышал я где-то, что в нашей стране за убийство обычного гражданина иногда (т.е., не всегда) можно откупиться примерно за 20 000 у.е., а за убийство не совсем обычного, скажем, милиционера - за 50 000 (конечно, это еще не факты, но уже информация). Менее тяжкие преступления, как вы понимаете, можно выкупить проще и дешевле. Как колбасой торгуют уголовными делами. "Обычно подсудимый считается виновным до тех пор, пока он не докажет свою влиятельность" (Лоренс Питер). Но преступления надо раскрывать, а дела, опять же - закрывать, поэтому выкупленные дела, как правило, "вешают" на нерасторопных арестантов или на незадачливых прохожих, которые вмешались в уличную драку с целью восстановить справедливость и были оклеветаны хулиганами. Также у нас, почему-то, не принято отпускать обвиняемых под денежный залог до суда, хотя это могло бы решить кое-какие серьезные проблемы. Наверно, такие благие начинания будут непременно изнасилованы нашей коррумпированной системой - у низкооплачиваемых госчиновников при виде крупных денежных залогов может появиться мелкая дрожь в пальцах и грязные планы в мозгах. И еще у нас не принято возмещать моральный ущерб за ошибочный диагноз, который дает судебная система. Видимо, потому, что мы не так богаты и не привыкли беситься с жиру, как американцы, а также, для того, чтобы пресечь коммерческие злоупотребления со стороны недобросовестных подсудимых - и в этом есть рациональное зерно. Только получается, что некоторые подсудимые как бы страдают оттого, что часть их свободной жизни как бы украдена.

     Профессиональные интересы. Даже если неопороченные грязными делами следователь, прокурор и судья после завершения очередного процесса поймут, что был осужден невиновный человек, и им будет очень стыдно от таких реалий, и искренне его жаль, то каждому из них, все-таки, будет выгодно замять это дело, чтобы о нем никто не узнал. Ибо, во-первых, люди, встречаясь лицом к лицу со своею собственной ошибкой, обычно спрашивают ее ханжески: "ты кто?", понимая, что если они ее признают, то может пострадать их репутация, а, во-вторых, какому судье или прокурору нужен выговор за дрянную работу? Кроме того, наше правосудие носит на шее довольно позорный (опять же с точки зрения пресловутой честности) хомут, именуемый обвинительный уклон. Его суть состоит в том, что при рассмотрении уголовных дел (именно уголовных, а не, скажем, арбитражных) судьи изначально имеют преимущественную склонность к вынесению обвинительных приговоров. Во-первых, это, опять же, потому, что люди (и судьи в том числе), даже признавая свои ошибки в душе, в упор не желают их узнавать публично, иначе, со стороны это может выглядеть, как демонстрация некомпетентности. А, во-вторых - во-первых. Оправдательных приговоров у нас почти не бывает - где-то чуть больше одного процента от общего числа - и это не значит, что оправдывать некого. Правда, суды присяжных выносят оправдательных вердиктов на порядок больше - примерно 15 %, т.к., в отличие от судьи, "присяжный заседатель" - это не профессия, а кратковременная должность, и мозги присяжных не засалены производственно-конвейерным опытом. У присяжных нет начальства, и они не могут получить взбучку за то, что подсудимый ошибочно проторчал целый год в изоляторе. А вот с точки зрения судей и государственных обвинителей, невиновного выгодней осудить, чем оправдать - уж лучше накатать обвиняемому срок чуть больше того, что он просидел до суда, чем потом отбиваться от его справедливых жалоб - и все довольны.

     Человеческий фактор. Человек не может быть объективным по определению и у каждого в голове свои тараканы. Человеку трудно сохранить беспристрастность в спорных вопросах. А судьи кто? Обычные люди, хоть и с юридическим образованием, но с такими же слабостями и пороками. Бывают среди них неудовлетворенные и злые, с садистским уклоном и на зарплату обиженные, которые подсознательно норовят засадить каждого подсудимого без исключения по самые бакенбарды и при этом выписывают сроки наказания непременно и только по максимуму. Помимо недобросовестного отношения к делу всех членов бригады правосудия (следователей, прокуроров, адвокатов, присяжных заседателей и судей), судебную ошибку рождает мусор в их головах. Следователи могут легко ступить на ложный путь и заблудиться в деле. Судьи, утомленные обилием рассматриваемых дел, не всегда могут досконально вникать в очередные толстые папки. Бывает, что, сами того не желая, они нарушают принцип презумпции невиновности и даже не замечают этого. Мусор в их головы внедряется незаметно для них самих. Умелые манипуляции одной из заинтересованных сторон, давление на эмоции, бессознательная предвзятость судьи - все это рождает ложные убеждения и, как следствие, судебную ошибку. Даже если судья искренне пытается отрыть истину в куче обрушившейся на его бедную голову информации, у него это не всегда получается. Ведь, в отличие от него, противоборствующие стороны, которые морочат ему эту самую голову, занимаются в суде не поиском истины и справедливости, а считают делом чести одолеть друг друга. Причем, одолеть любой ценой - замаскированное враньё и тактичные оскорбления тут обычно лидируют, а честность, как правило - в ауте (это не претензия, а констатация). Суд - это площадка для борьбы интересов и втираться здесь прибыльно. Поэтому в суде, как правило, происходит не научная дискуссия, а грубая полемика. Исход дела обычно зависит не столько от фактов, сколько от витиеватой риторики прокурора или адвоката (вот почему им жизненно необходимо хорошо говорить, особенно адвокатам, вознаграждение которых не столь ограничено, как зарплата прокурора (хотя прокуроры тоже иногда получают невидимые вознаграждения)). Как вы считаете, если прокурор (или адвокат), который сначала был уверен в своей правоте, в процессе судебного разбирательства вдруг поймет, что он ошибался, то, признает ли он добросовестно свою ошибку, заявит ли о ней публично и сдаст ли свои позиции? Такое я видел только в кино два раза. Всегда найдутся адвокаты, которые за превосходящую плату с еще большим рвением будут отстаивать интересы противоположной стороны. Для многих из них судебное дело - обычная азартная игра, в которой ставка - гонорар. И у них, прошу не забывать, тоже есть семьи и иногда бывают взрослеющие дети, которых надо не только кормить, но и одевать по моде.

     (Я уж не буду тут говорить о закулисных сговорах между судьей, адвокатом и прокурором по поводу назначения козла отпущения (если в деле фигурируют несколько обвиняемых), торгов между ними по поводу сроков заключения, а также об их обычной человеческой невнимательности и юридической малограмотности).

     Конечно, есть и другие причины судебных ошибок.

     Итак, друзья, мы видим, что судебные ошибки объективно заложены в несовершенной и местами порочной природе человека и, как следствие - в далекой от утопического идеала нашей судебной системе. В которой есть что улучшать.


                                                                                                                                       Феликс Кирсанов

[Обломов]

Советую посмотреть фильм "Жизнь Девида Гейла". И хочу напомнить, что даже в штатах, где смертная казнь наступает после довольно большого обязательного срока отсидки, не могут избежать судебных ошибок.

[Безтебятина]

Обломов

после довольно большого обязательного срока отсидки, не могут избежать судебных ошибок.

то есть большой срок "отсидки" это некая гарантия от судебной ошибки? возможно и так. Хотя как любят говорить в США: "как же дорого обходится налогоплательщикам содержание каждого смертника".

[Быть Выше]

даешь смертную казнь! а еще честные выборы в 2008ом и соответствующий приговор Путину и его компании.

казнь необходима. за грабежи, убийства и бандитизм нужно убивать!

[doctorlama]

даешь смертную казнь!

Смотри не выпроси...у нас всегда так, если требуешь что то, подумай - а оно ТЕБЕ нужно...  

[gerschwatz]

даешь смертную казнь!

Только тем, кто этого заслуживает.

[Марси]

Для многих осуждённых пожизненное заключение (а имеено этим заменяется смертная казнь сейчас) переносить очень тяжело. Представим, что убийцу осудили пожизненно...а ему всего 25...30...да хоть 40! Сколько лет безысходности его ожидает..Это гораздо более жестокое наказание...А казнь - это как инъекция безнадёжно больному...ведь таковы они есть..люди без надежды...или, что ещё хуже, люди, живущие только местью..