Восстание

[Дождь]

Утром они вернулись, как и предсказывал Ангел. Правда, на этот раз они попытались решить дело миром, видимо, желая сохранить своих солдат - и не придумали ничего более умного, чем предъявить нам ультиматум. Который мы, разумеется, единогласно отвергли, и бой вспыхнул с новой силой. Но теперь они действовали куда более осторожно, поняв, что от нас можно ждать всего. Ангел метался из одного конца лагеря в другой, в то время как мы снова занялись приготовлением «бутылок Молотова», которые пользовались огромным успехом. Правда, Вероника решительно отказалась заниматься этим делом и с первым же раздавшимся на улицах лагеря выстрелом подхватила свое оружие и скрылась из виду.
- В нее словно бес вселился! - удивлялся Адам, ненадолго заглянувший в наш бункер за очередной партией. - Это просто уму непостижимо! Она все лезет и лезет на рожон, в нее стреляют, ребята, которые сражаются рядом погибают, а ее ни одна пуля не берет! И положила она уже немало!
- Она, вроде, раньше стрельбой не занималась? - уточнила я.
- Она впервые пулемет в руки взяла! - воскликнул приятель. - Вообще непонятно, как она его удерживает... Да что там говорить... - Он махнул рукой, и, крякнув от натуги, подхватил тяжелый ящик. - Работайте, девочки, эти бутылки исчезают со сверх-световой скоростью!
- Непременно, - отозвалась я. - Удачи!
- Она нам пригодится, - ухмыльнулся Адам.

***

Мы совершенно потеряли счет времени. Сколько времени прошло от их второго возвращения - сутки, двое, десять, пятнадцать? Канонада не прекращалась ни на минуту; мы уже давно перестали вздрагивать от грохота взрывов. Время от времени в наш бункер заглядывали ребята, порой за очередной партией «бутылок Молотова», порой - просто передохнуть, от них мы и узнавали последние новости. И, надо сказать, они были совершенно не обнадеживающими...
...Громко хлопнула дверь, на мгновение заглушив автоматную очередь раздавшуюся намного ближе, чем обычно, и на пороге появился не на шутку встревоженный Ангел. В последнее время он не баловал нас своими визитами, руководя сражениями в тех или иных точках лагеря и факт его присутствия говорил лишь об одном...
- Девушки, у вас две минуты на сборы и убираемся отсюда, - отрывисто бросил он, обведя взглядом комнату. - Они приближаются и мы не в силах их остановить. Нет, нет, оставь это, Мира, - остановил он меня, когда я потянулась за тряпкой, чтобы закупорить последнюю, пусть еще и не совсем готовую бутылку. - Пусть это будет для них сюрпризом.
Его глаза горели холодным голубым огнем, а нехорошая улыбка на заляпанном засохшей кровью лице, гораздо больше напоминавшая оскал покойника, не предвещала ничего хорошего. Двое мальчишек, от силы лет шестнадцати, появившиеся вслед за ним подхватили последние партии самодельного оружия, и последовали за нами по подземным переходам. Часть горючего осталась на столе.
- Почему ты назвал это «сюрпризом»? - осторожно поинтересовалась я, поравнявшись с быстро шагавшим Ангелом. Тот жестко усмехнулся.
- Они поджигают дома, Мира. Они пользуются ядовитыми газами и огнеметами, выкуривая повстанцев из бункеров, чтобы потом расстрелять на месте. Пусть попробуют применить огнемет здесь. Уверен, результат их очень порадует.
Я промолчала, сосредоточившись на дыхание и выдерживание темпа. Мы прошли не меньше двух километров, когда наконец Мор вывел нас наружу.
- Здесь относительно безопасно, - тихо произнес он, переводя взгляд с одной девушки на другую. - Отсюда вы сможете добраться до нашего штаба, где продолжите готовить оружие. Том, - легкий кивок на одного из мальчишек, тащивших ящики, - вас проводит.
Девушки дружно кивнули и устремились за Томом, который уже уверенно направился к ближайшему повороту. Я не двинулась с места.
- Тебе особое приглашение? - поднял брови Мор.
- Куда ты сейчас?
- Вернусь к ребятам. Вместе с Виктором, - еще один кивок в сторону оставшегося мальчика, с любопытством разглядывавшего нас. - Им нужна моя помощь.
- Я с тобой.
- Не глупи, Мира, - тихо произнес Ангел. - Иди с девчонками в штаб.
- Я пойду с тобой, Мор, - твердо произнесла я. - В конце концов, не только Вероника может сражаться.
Он некоторое время помолчал, уставившись в точку поверх моего левого плеча. Потом посмотрел на меня. Я не отвела взгляд. Мор вздохнул и легко коснулся моего плеча.
- Ты уверена? - тихо спросил он.
- Да.
- Хорошо. Не будем же терять времени. - Ангел снова вздохнул и легонько подтолкнул меня, разворачивая в ту сторону лагеря, откуда доносили крики и грохот стрельбы. - Но если с тобой что-то случится, Мира... - Он не закончил и быстрым шагом пошел к одному из домов. Я и Виктор переглянулись и поспешили за ним.

[Дождь]

Стоило нам сделать несколько шагов, как где-то справа раздался грохот и, повернувшись, я увидела необыкновенно высоко взметнувшиеся языки пламени. Краем глаза я уловила злую усмешку и выражение удовлетворения на лице Мора.
- Вот поэтому я и назвал это «сюрпризом», - вполголоса заметил он, не замедляя шаг. - Они, наверное, в полном восторге.
Я промолчала и посмотрела на Виктора. Вот кто был в полном восторге - так это он; его полный восхищения взгляд был устремлен на Ангела, который, видимо, мгновенно стал его кумиром, если еще не успел стать им раньше...
Мы нырнули в один из подвалов, пробежались по очередному подземному переходу и выскользнули почти в самом эпицентре боя, укрывшись за выступающей стеной. Сделав мне знак оставаться на месте, Мор вместе с мальчишкой скрылся в противоположном доме. Спустя несколько томительных минут он вернулся и опустился на корточки около края выступа. Виктор, видимо, остался в доме.
- Дела идут не так хорошо, как хотелось бы, - негромко произнес Ангел, окинув происходящее внимательным взглядом. - Впрочем, могло быть и хуже. Вон, полюбуйся, - и он указал на крышу одного из домов.
Я проследила за ним взглядом и вздрогнула, заприметив развевающийся бело-голубой флаг, а около него знакомый темноволосый силуэт в белом платье. Даже отсюда Вероника казалась отличной мишенью, четко вырисовываясь на фоне затянутого дымом неба. Странно, что ее до сих пор не подстрелили...
- Она сумасшедшая, - прошептала я.
- Зато ее ангел-хранитель явно отрабатывает сверх-урочные, - заметил Мор, хищно прищурив светлые глаза, всматриваясь уже в совершенно другую сторону. Я же никак не могла отвести взгляд от Вероники. - И если бы хоть одна десятая наших бойцов обладала таким же везением, черта с два они продвигались бы с такой скоростью вглубь лагеря. Впрочем, она одна тоже справляется неплохо...
Словно в подтверждение его слов пулемет в руках молодой красавицы ожил, запев свою смертоносную песнь. Кто-то из солдат несколько раз выстрелил в нее, я готова поклясться, что заметила, как пули выбили фонтанчик пыли буквально в нескольких сантиметрах от ее ног. Вероника звонко рассмеялась, перехватила свое оружие и спрыгнула с крыши, исчезнув из поля зрения.
Я помотала головой, пытаясь осознать происходящее - и меня едва не сбил с ног неожиданно появившийся Адам, который явно не ожидал встретить меня здесь.
- Какого?... - начал было он, но, заметив Мора, мигом переключил внимание на него. - Ангел, берем ноги в руки и уходим, они вот-вот взорвут этот дом к чертовой бабушке! Мира, не спи!
Откуда-то вслед за ним появилось еще несколько бойцов лагеря; мы смешались с ними и спустились в подземный переход, бегом устремившись на противоположную часть улицы. В какой-то момент пол гулко вздрогнул под нашими ногами, нас бросило на землю - Ангел прикрыл меня своим телом - и сверху просыпались мелкие камешки и песок; похоже, что то здание все же взорвалось. Мы пробежали еще несколько метров и наконец вылезли наружу, сразу поднявшись на третий этаж.
- О, добро пожаловать, - весело поприветствовала нас Вероника. - Мира, тебе, я вижу, тоже надоело отсиживаться в бункере? Правильно, не дело это!
- Ника, как здесь обстоят дела? - отрывисто бросил Мор.
- Просто замечательно, - фыркнула девушка. - Они обстреливают нас, мы обстреливаем их, все по правилам. Добраться сюда с огнеметами у них пока не получается, дом стоит на отшибе, им нужно будет до этого еще парочку поджечь, как минимум.
- Они не пытались обойти с другой улицы? - встревоженно спросил Адам.
- Пытались, - невозмутимо отозвалась Вероника. - Больше уже не пытаются.
- Очень хорошо, - кивнул Ангел, несильно подтолкнув меня вперед. - Мира, останешься пока здесь. Адам, за мной. - И, не дожидаясь реакции, оба исчезли, как сквозь землю провалились. Вероника проводила их взглядом и усмехнулась.
- Иногда он ведет себя так, что его хочется расцеловать, а иногда так - что я едва удерживаюсь от того, чтобы не всадить ему пулю под лопатку, - поделилась она. - Тебе знакомо это чувство?
- Более чем, - улыбнулась я, осторожно выглянув в окно. - Обрисуешь мне ситуацию?
- Запросто, - легко отозвалась Вероника. - У нас здесь замечательное место, он знал, куда тебя привести. С одной стороны, это здание находится чуть отдаленно от основного поля боя, незамеченными они сюда не проберутся, и, если дело будет совсем плохо, мы успеем отойти раньше, чем они подожгут дом. С другой - оно выше других в этом районе, так что отсюда открывается замечательный обстрел на этих красавцев в форме. Только тебе надо будет найти вооружение... Тамара!
Из смежной комнаты выглянула растрепанная светловолосая голова.
- Что случилось? - встревоженно спросила она.
- У нас лишней винтовки для нее не найдется? - поинтересовалась Ника, указав на меня взглядом. Тамара облегченно вздохнула.
- Тьфу на тебя, Вероника, я уже испугалась... Нет, конечно, лишнего оружия у нас никогда не было и вряд ли когда либо будет. Но Виктор только что приволок целый ящик «бутылок Молотова», так что пока стоит рассчитывать на них...
- Тем более, что это последний «наш» ящик, - негромко заметила я, и, поймав удивленный взгляд Вероники, пояснила: - Нам пришлось спешно сворачивать деятельность, Ангел вывел нас из бункера буквально за пять минут до того, как они до него добрались.
- То-то мы удивлялись, куда он исчез посреди боя, - спокойно заметила Тамара. - К счастью, эти бутылки готовили не в одном месте в лагере.
- К счастью, - согласилась я.

[Дождь]

- Сорок шесть, сорок семь, сорок восемь... сорок девять! - Вероника опустила бесполезный теперь пулемет и разочарованно вздохнула. - Мне бы еще одного для ровного счета...
Я внимательно посмотрела на нее. С тех пор, как она покинула бункер и взяла в руки оружие она очень сильно изменилась и, надо сказать, еще более похорошела. Черные глаза лучились каким-то задорным блеском, на впалых щеках снова заиграл румянец, да и вся она словно светилась неописуемой радостью от того, что сражалась. Впрочем, отражение этой радости я замечала в глазах многих бойцов, да и что греха таить, я сама была счастлива увидеть как сражается лагерь, но у нее это казалось нечто совсем особенным.
- Ты считаешь все свои жертвы? - поинтересовался Адам.
- Кого успеваю заметить, - пожала плечами Вероника, приложившись к фляге с водой. Адам тихо фыркнул.
- А толку-то их считать? Их все равно что собак нерезаных...
- Мне так интересней, - отозвалась девушка, вытирая лоб тыльной стороной ладони, все еще сжимая флягу. - В конце концов, чему ты удивляешься?
- Тому, что ты до сих пор не получила ни единой царапины, - честно признался Адам. - В то время, как тебя могли убить раз сто на день...
- Мне сам черт люльку качал, - очаровательно улыбнулась Вероника, изящным движением головы откидывая назад тяжелые волосы. - А еще говорят, что у пьяных и у влюбленных есть свой ангел-хранитель...
- А ты к какой категории себя относишь? - лукаво осведомился Адам.
- А ты угадай с трех раз, - ласково предложила красавица, подходя к выходу. И едва успела уклониться от столкновения с буквально влетевшим в комнату Виктором.
- Смотри куда бежишь, приятель, - недовольно произнесла она. - А то ведь застрелим тебя с перепугу...
Мальчишка не обратил на нее ни малейшего внимания.
- Ангел... велел передать... мы отходим... немедленно! - с трудом переводя дыхание выпалил он. - Говорит... не можем... удержать позиции...
- Так, - произнес Адам, поднимаясь на ноги. - Где он сейчас?
- В двух кварталах отсюда, - отозвался Виктор. - Но он говорит, чтобы мы отходили к главному бункеру...
- Вот ты туда и отходи, - кивнула я. - После того, как всех предупредишь. А мы пойдем, поможем ему.
- Но... - начал было Виктор.
- Никаких «но», - оборвала его Вероника, подмигнув мне. - Беги давай...

***

- Девочки, а вам не кажется, что вам там нечего делать? - осторожно осведомился Адам, когда мы уже спустились в подземный переход.
- Нет, не кажется, - невозмутимо откликнулась Вероника. Я лишь молча кивнула.
- Не думаю, что Ангел будет в восторге от вашего присутствия, - обронил Адам, но больше о нашем уходе не заикнулся, и дальнейший путь мы проделали в молчание.
Совсем скоро грохот взрывов и выстрелов снова приблизился; мы вылезли наружу и с досадой обнаружили, что обзор загораживает глухая стена. На втором этаже дело обстояло получше, во всяком случае с неширокой террасы слаженно отступающую группу под напором так же слаженно наступающих солдат мы заметили сразу.
- Ой-е, а дело-то совсем плохо, - тихо прокомментировал Адам, поудобнее перехватывая свое оружие, в свое время захваченное у одного из солдат.
К сожалению, он был совершенно прав. Дело было куда как плохо; наши ребята оказались в ловушке. Они даже и не думали сворачивать в подвалы, видимо, понимая, что бой под землей обернется для них очень и очень скверно, стоит только солдатам пустить в ход огнеметы, но с другой стороны они были загнаны в узкую улочку, которая выходила на открытую местность, уже захваченную врагами.
- Вовремя мы подоспели, - заметила Вероника, поднимая перезаряженный пулемет.
- Погоди! - Я едва удержалась от искушения схватить ее за руку - что могло быть чревато тем, что от неожиданности она могла нажать на курок. - Не имеет смысла сейчас стрелять. Подождем, пока наши ребята не поравняются с этим домом, чтобы мы могли моментально скрыться с ними, а потом уже откроем огонь!
- Разумно, - согласился Адам. Вероника молча кивнула и опустилась на корточки.
Мы молча выжидали, скрывшись от посторонних взглядов за каменной оградой. Мне оставалось лишь молиться, что Мор не имеет какого-то плана, который вразрез шел с нашим и мог привести к тому, что мы просто навредим друг другу. Но, судя по всему, даже если план у него был, в действие он его приводить пока не собирался.
Вот команда наших ребят поравнялась с домом... прошла под террасой... осталось десять шагов до входа... пять... три...
- Давай! - воскликнула я, запустив «бутылкой Молотова» прямо в гущу наступавших солдат.
Ребята правильно истолковали автоматную очередь, раздавшуюся сверху, сами бросившись в атаку. Солдаты явно не ожидали засады и в считанные минуты все было покончено. Мы кубарем скатились с лестницы - прямо на руки Ангела.
- Я, правда, велел вам сразу отступать к штабу, - тихо произнес он, обняв меня свободной рукой - во второй он держал автомат, - но, должен признаться, я чертовски рад, что вы здесь...
- Ангел! - неожиданно вскрикнула Вероника, метнувшись к нам. Прежде чем кто-то успел что-то понять, раздался сухой щелчок выстрела, Вероника схватилась за грудь и распростерлась на земле  у наших ног. В следующий момент Адам зарядил автоматной очередью в чудом уцелевшего солдата, сжимавшего в руках пистолет.
- Ника... - Я выскользнула из объятий Мора и опустилась на колени около девушки, взяв ее за руку. В ее черных глазах, резко контрастирующих с побледневшей кожей, отражалось безмерное удивление, светлая ткань платья пропиталась кровью. - Ника, девочка...
Она с усилием улыбнулась, почему-то глядя не на меня, а поверх моего плеча. Ее губы шевельнулись, словно она хотела что-то сказать, но уже через несколько секунд она тихонько вздохнула и ее взгляд остекленел.
- Вероника! - позвала я, с силой сжав ее ладонь, отказываясь верить. - Вероника, посмотри на меня! Очнись!
- Слишком поздно, Мира, - тихо произнес Мор, положив руки мне на плечи. - Отпусти ее. Ей уже не помочь.
- Нет!
Это произнесла не я. Это был Адам. Он стоял на коленях около Вероники с другой стороны, в одной руке все еще сжимая свой автомат, второй осторожно дотронувшись до ее лица, словно боясь разбудить.
- Отпусти ее, Мира! - уже тверже повторил Ангел, сжав мое плечо. - Мы не можем здесь задерживаться! Адам, пойдем.
Я бросила последний взгляд на темноволосую красавицу и медленно поднялась на ноги. Адам провел ладонью по ее лицу, закрывая глаза, потом подхватил ее пулемет и тоже встал. Я успела заметить, как он и Мор обменялись взглядами и Адам едва заметно кивнул.
В следующую минуту темнота подземного перехода снова поглотила нас.

[Дождь]

Что-то изменилось, сломалось. Мы сражались уже третью неделю; с одной стороны, даже в самых смелых и отчаянных надеждах никто не думал, что мы продержимся так долго, с другой же... С другой стороны, с каждой минутой, с каждым часом чувствовалось, что конец уже близок. Они успели оправиться от потрясения и теперь уже было ясно, что лагерю конец. Они могли позволить себя менять десяток, сотню своих за одного нашего, и все равно оставались в выигрыше. А мы были вынуждены продолжать отступать, отступать, отступать...
Я смотрела на изможденные лица наших бойцов и видела смерть. Они уже не светились радостью от боя, на них четко отпечаталась бесконечная усталость, обреченность и мрачная решимость. Решимость сражаться до последнего патрона. Решимость доказать всем, что мы еще живы. Решимость продолжать сопротивляться, пока хватает сил выдергивать чеку гранаты, пока видят глаза и слышат уши, пока работают легкие и бьется сердце. Единственное, чего нельзя было увидеть - это страха. Никто не собирался спасать себя, никто не надеялся на то, что он выживет. А, может, каждый уже видел смерть перед глазами так часто, что она больше не была страшна...
Все события слились в одно, перед глазами с лихорадочной скоростью развертывались страшные зрелища, время утекало, как песок сквозь пальцы. Порой казалось, что они вернулись в лагерь всего пару дней назад, порой - что мы сражаемся уже несколько веков. Мы снова потеряли счет времени, и все отчетливее и отчетливее понимали, что лагерю пришел конец.

Адам сидел прислонившись к стене, положив на колени пулемет и закрыв глаза. С того дня, когда погибла Вероника он замкнулся в себе, почти не разговаривал и всегда был первым, кидающимся в бой. Иногда казалось, что он перенял бесшабашность и удачу погибшей девушки, несмотря ни на что, выходя из схватки без единой царапины. А еще он отчаянно напоминал мне ту Веронику, с которой я познакомилась впервые шесть лет назад - загнанный в угол волчонок, никому не дающийся в руки и никому не доверяющий. Оставалось лишь догадываться, что произошло с ней тогда. Но, кажется, я начала понимать, что происходило с Адамом сейчас...
- Поговори со мной, - тихо попросила я, опускаясь на пол около него. - Тебе же самому станет легче, Адам...
- Не думаю, - уронил он, не открывая глаз. - Как наши дела?
- Плохо, - честно ответила я. - Но сейчас у нас небольшая передышка: они временно прекратили канонаду, а вылазку Ангел планирует только через четыре часа. Но не вздумай увиливать от разговора, Адам. Я же все равно не оставлю тебя в покое.
- Зануда, - вздохнул приятель, мрачно взглянув на меня. - О чем ты хочешь поговорить?
- О Веронике, - негромко произнесла я, внимательно посмотрев ему в глаза. Он отвел взгляд в сторону. - Ты сам не свой после ее смерти...
- И тебя это удивляет? - огрызнулся Адам.
- Нет. Но за последние годы ты видел уже немало смертей, и ты никогда так остро на это не реагировал. Сейчас это что-то иное, верно?
- Я не понимаю, к чему ты клонишь, - равнодушно пожал плечами Адам, снова замыкаясь. - Она прекрасный человек и замечательная подруга... была...
- Но ведь не только? - не отступала я. - Ты ведь любил ее, верно?
- Ее все любили, - уклончиво заметил приятель.
- Не делай вид, что ты не понимаешь меня, - покачала головой я. - Поговори со мной, Адам. Я не могу наблюдать за тем, как ты страдаешь.
Он глубоко вздохнул и машинально взъерошил темные волосы.
- Ты кого угодно достанешь, - сообщил он. - Хорошо, я расскажу тебе все. Ты права, я действительно любил ее. И все еще люблю. И искренне надеюсь, что все сказки про другой мир - правда, и что мы скоро с ней снова встретимся...
- Она знала? - осторожно поинтересовалась я.
- О моих чувствах? - Адам хрипло усмехнулся. - Нет. Не думаю. Я был ее другом, хорошим другом, но не более. Впрочем, я всегда считал, что это лучше чем ничего. И все же... было больно осознавать, что мне ничего не светит. Она давно была влюблена в другого.
- Разве? - удивилась я.
- Да. Она умная девочка. Она умеет... умела правильно расставлять приоритеты. Хотя по первой поре ей было сложно... я помню, как она плакала у меня на плече. С одной стороны был ее любимый, с другой - девушка, которой она считала себя обязанной, которую уважала и любила. В итоге, она сделала правильный выбор, став подругой девушке и постаравшись забыть любимого. Впрочем, последнее у нее так и не получилось...
- Ты говоришь загадками, Адам, - нахмурилась я. - Боюсь, я не совсем тебя понимаю...
- Разумеется. Больше всего она боялась, что ты об этом узнаешь.
- Но почему?
- Разве ты не поняла, Мира? - Он тяжело взглянул на меня. - Вероника всегда стремилась к лучшему из лучших. Она влюбилась в своего командира, и, когда поняла это и осознала безнадежность своего положения - ведь он всегда был отчужден с девушками - она попыталась свести общение с ним на нет, замкнувшись в своей комнате и ни с кем не разговаривая, тяжело переживая свою первую влюбленность. Потом появилась ты, каким-то образом сумев рассеять ее тоску и смягчить боль; из за этого она всегда чувствовала себя твоей должницей. Представь ее изумление и новый всплеск боли, когда она узнала, что человек, которого она попыталась забыть, решив, что никому не под силу его завоевать, начал встречаться с другим человеком, которому она считает себя обязанной по горло!
- Ты хочешь сказать...
- Она любила Ангела, - кивнул Адам. - И разрывалась от любви к нему и к тебе. Мне кажется, что и в бой она пошла исключительно из за того, что желала доказать ему, да и себе тоже, что она достойная его воспитанница. Она была готова отдать за него жизнь...
- И в конечном итоге она погибла только потому что прикрыла нас своим телом, - едва слышно произнесла я. - Этот подонок ведь целился в Мора, распознав в нем командира восстания...
- Она умерла с улыбкой, - горько отозвался Адам. - Она так и хотела умереть - с оружием в руках, сражаясь... и на самом пороге смерти в последний раз увидеть Ангела. Может, ты и не заметила, но те краткие секунды она смотрела только на него...
Перед глазами снова появилось бледное лицо Вероники, взгляд, устремленный мимо меня, поверх моего плеча. Потом я вспомнила, как Мор сжал мои плечи - он стоял за моей спиной. Да, Адам был прав...
- Боже, - тихо прошептала я.
- Не вини себя, Мира, - покачал головой приятель, дотронувшись до моей руки. - Это вряд ли могло быть иначе. Как бы то ни было, скоро мы все снова встретимся. Нам остались считанные дни... - Он резко осекся и настороженно прислушался.
Я тоже услышала это. Тихое шипение, свист на грани слуха - так выходит воздух и микроскопической дырочки. И тут же почуяла неприятный запах.
- Мира, Адам! - На пороге комнаты появилась встревоженная Тамара. - Немедленно уходим! Они, видимо, нащупали этот бункер, или же просто тычутся со своим газом наугад. В любом случае, здесь больше нельзя оставаться! Пошли!
Мы и еще пара десятков бойцы лагеря, укрывшиеся с нами в этом бункере снова побежали по лабиринту подземных переходов, стараясь выдерживать направление к главному штабу. И на одном из поворотов нос к носу столкнулись с полудюжиной солдат.
Нас спасло только то, что они совершенно не ожидали нашего появления; видимо, второе предположение Тамары куда больше соответствовало истине - они действительно просто тыкались наугад, в слепой надежде кого-то найти в этом районе. И когда мы буквально обрушились им на головы, солдаты оцепенели - на считанные секунды, но нам этого хватило. Несколько выстрелов, гулко прозвучавших под землей, глухие стоны и все закончилось. Только почему ребята столпились тесным кружком в стороне и даже и не думают двигаться дальше?...
Я бесцеремонно протолкалась к центру и почувствовала, что сердце на мгновение замерло, а потом заколотилось с удвоенной скоростью. Адам снова сидел, привалившись к стене, как и полчаса назад, только теперь он часто и неглубоко дышал, прижимая ладонь к правому боку.
- Адам... - прошептала я, опускаясь на корточки перед приятелем.
- Мира, бери ребят и уходите отсюда, - твердо сказал он, закусив губу от боли. - Они наверняка слышали выстрелы и скоро будут здесь. Оставь мне парочку гранат и немедленно уходите.
- Мы не уйдем без тебя...
- Не говори глупостей, Мира. - Адам поморщился, оттер выступившую на лбу испарину и продолжил: - Сейчас не время играть в героев.
- Вот и не играй!..
- Мира, этот спор бесполезен, - устало перебил меня приятель. - Я не жилец, мне не выдержать еще одну пробежку по переходам. Оставь мне оружие и уходите. Я задержу их, хоть ненадолго.
- Адам... - беспомощно протянула я.
- Уходи, Мира. - Он взглянул на меня и улыбнулся. - Все будет хорошо. Я скоро встречусь с Вероникой. С тобой - чуть позже. Не волнуйся.
Я глубоко вздохнула, сглатывая слезы. Подавшись вперед я поцеловала его в щеку, на прощание сжала ладонь и, оставив ему гранаты, мы побежали дальше.
Спустя пару минут пол гулко вздрогнул и в спину ударила горячая волна.
- Да встречи, Адам, - прошептала я. - Передавай привет Веронике...

[EURO-banan]

Дождь

ОМГ аки много по первому посту скажу, что думаю

Вскоре передо мной замаячила граница и я вынужденно остановилась.

тут запятая перед "и" ну да-да не стилистическая, но, мало ли, тебе сие тоже важно

ею впечатление. Давным давно она отгородила нас от мира, абсолютно глухая и непроницаемая, при взгляде на которую ясно осознаешь свою несвободу. Там, за ней, была совершенно другая жизнь, от которой у нас остались лишь воспоминания...

тут если тавтология и умышленная, то "ею" все равно смотрится выбитым из контекста... оно не в теме как-то... не звучит. В иделе стоит вместо "она" поставить "стена" и все разрешится... но сама смотри %)

Ты прекрасно знаешь, что за этим последует полное уничтожение этого места.

может лучше вместо "этим" будет "ним"?

Я только надеюсь, что я не опоздаю... - тихо добавил он.

Вообще у тебя как-то много местоимений, что делает текст чересчур любительским... такая вот проба пера, а ты все-таки уже не пробуешь, а пишешь. Это опыт прочтений твоих прошлых трудов говорит моими устами - внемли Банану, он укажет путь. Читать интересно, дальше буду по ходу разбирать... да.

[Дождь]

Я не помню, как мы добрались до подпольного штаба. Кажется, по дороге мы снова натолкнулись на патруль, потеряли в схватке еще нескольких человек, чудом избежали смерти... А, может, мне это только приснилось? Я уже давно перестала различать сон и явь в этом огненному аду, в который превратился лагерь...
Когда я пришла в себя, то обнаружила, что лежу в крохотной комнатушке, больше похожую на камеру. Около моей кровати на полу сидел человек, уткнувшийся лицом в сложенные на кровати руки, и явно спал. Где-то в отдаление грохотали взрывы, но вокруг было удивительно тихо.
- Мор, - тихо позвала я, осторожно запустив пальцы в его светлые волосы. Он вздрогнул и поднял на меня взгляд.
- Мира... - прошептал он, подавшись вперед и поцеловав меня. - Слава Богу, я уже начал бояться... Что случилось? Почему вы вернулись таки рано?
- Они подошли быстрее, чем мы рассчитывали, - ответила я, погладив его по щеке. - Нам пришлось спешно отступать, по дороге мы наткнулись на несколько патрулей... - Тут я все окончательно вспомнила и закусила губу, борясь с тоскливым воем, который рвался из груди. - В одной из схваток Адам был ранен... и он остался прикрывать наше отступление.
Ангел глубоко вздохнул и пересел на диван, крепко обняв меня и прижав к себе. А я наконец дала себе волю и расплакалась, уткнувшись в его плечо. Он гладил меня по волосам, что-то тихо шептал на ухо, но не делал ни малейшей попытки успокоить, прекрасно понимая, что мне сейчас надо просто выплакать всю боль, горе и тоску.
- Что ты здесь делаешь? - спросила я, после того как успокоилась и снова обрела возможность здраво рассуждать. - Ты разве не собрался возглавить очередную вылазку?
- Собирался, - мрачно кивнул Мор. - Но толку в ней уже не было. Они стали осторожны, черти. Так легко на наши приманки не клюют. А когда я вернулся в штаб, то узнал, что ты тоже здесь. И оставить тебя было выше моих сил...
Я вздохнула и еще крепче прижалась к нему.
- Это конец, Мор? Так заканчивается наше восстание, наша жизнь... наша любовь?
- Близятся наши последние дни, - глухо отозвался Ангел, - но пока у нас в руках оружие, мы будем биться и не прекратим сопротивления.
- Это точно, - улыбнулась я. - Знаешь, этот конец меня совершенно не пугает. Мы сражаемся... и смерть уже не кажется столь страшной, мне гораздо легче принять свою судьбу. А главное, что ты рядом...
- Я всегда буду рядом. - Мор наклонился и снова поцеловал меня, долго и нежно. - Я люблю тебя, Мира. Жаль, что наша сказка так быстро закончилась, но она слишком прекрасна, чтобы длиться вечно. А конец этот, ты права, совершенно не пугает. Только главная причина немного другая.
- Какая же?...
Ангел улыбнулся своей улыбкой, с которой в свое время излагал свою позицию и свою веру. Торжествующая и уверенная, отражающаяся теплым сиянием в светлых глазах.
- Главное - осуществилась мечта моей жизни. Я удостоился чести стать свидетелем еврейской защиты во всем ее величие и великолепии.

***

8 мая 1943 года, спустя три недели от начала восстания Варшавского гетто, немцы вплотную подступили к подпольному штабу Б.Е.О. (боевой еврейской организации), по адресу Мила, 18. В тот день погибли командир восстания Мордехай Анилевич, его подруга Мира Фукрер и несколько десятков бойцов, находившиеся вместе с ними в бункере штаба. Согласно официальным отчетам гестапо, восстание, вспыхнувшее 19 апреля, было подавлено 16 мая 1943 года. «Евреи Варшавского гетто, в том числе дети, женщины, старики, вооруженные камнями, палками, несколькими пистолетами и винтовками, сопротивлялись регулярным частям вермахта дольше, чем вся Польша, дольше, чем великая европейская держава Франция» ©. Они вошли в историю, как яркий пример неустрашимого мужества и отваги, и память о них вечна. День Памяти Катастрофы и Героизма в Израиле отмечается в день начала восстания Варшавского гетто, которое стало символом еврейского сопротивления и навсегда покончило с мифом о том, что евреи, как стадо баранов, послушно шли без сопротивления в лагеря смерти.


январь, 2007

[Обломов]

Извиняюсь, что не совсем в тему. Но...
[Для просмотра ссылки зарегистрируйтесь]

[Дождь]

Обломов
Я видела эту статью, когда искала как можно больше информации о восстание.
Я не знаю, сколько в ней правды. И, честно говоря, не хочу знать.
И обсуждать я это не желаю.

Идея повести действительно навеялась историческим фактом, но это все же повесть. Мое произведение. Мои персонажи, пусть двое из них носят имена реальных людей. Немало событий придумывалось прямо на ходу. И меня совершенно не интересует, сколько правды в том, что я написала. Потому что я писала не о самом восстание, а о людях, которые принимали в нем участие.

EURO-banan

может лучше вместо "этим" будет "ним"?

Пожалуй, да.
По-хорошему, уже сейчас мне надо перечитать и выправить весь текст, но времени нет совершенно
Но я этим обязательно займусь когда нибудь.

а ты все-таки уже не пробуешь, а пишешь

Угу. И обычно пишу, как получится =) Такая вот дурная привычка

[EURO-banan]

Дождь

Такая вот дурная привычка

ты что, это привычка прекрасна)))  

[NightBlaze]

Дождь
Буду упоминать о всех моментах, которые мне не очень понравились, или которые я считаю ошибочными.

Я проснулась, когда за окном было еще темно. Осторожно переступив через спавших соседей, я вышла из дома и побрела куда глаза глядят.

Неоправданный повтор. Постарайся исправить.

Залитые предрассветным синеватым светом улицы былИ пока еще совершенно пустынны, не считая спавших на скамейках и просто на земле людей - тех, кто так и не смог найти себе ночлег в доме...

Пропущена "и".
Зачем многоточие? "Не могли найти себе ночлег в доме." Все, точка. мысль закончена. Не надо показывать о том, что положение бедственное с помощью многоточий. Лучше дальше опиши это словами. Ведь писатель - это, прежде всего, художник слова, а не художник знаков припинания.

Там, за ней, была совершенно другая жизнь, от которой у нас остались лишь воспоминания...

Опять "...".

- Я не отчаиваюсь... - начала было я, но тут Мор подошел ближе и приобнял меня за плечи. Я закрыла глаза, чуть подавшись назад, прижалась к нему, вздохнула и повторила: - Я не отчаиваюсь. Просто я... устала, наверное.

Неоправданный повтор.

Я отвела взгляд в сторону. - Когда? - наконец произнесла я, когда пауза затянулась.

Еще раз. Дальше не буду обращать на это твое внимание, сама просмотри внимательно
Насчет первого отрывка (поста).
90% многоточий к месту. Но их (многоточий) все равно слишком много. В итоге создается ощущение, что герои отчасти полудурки - не могу внятно выразить свои мысли, постоянно запинаются.

Говорили, он чересчур своенравен и не считается ни с чем и ни с кем. Говорили, он безмерно требователен к своим воспитанникам. Говорили...

Слишком много предложений про "говорили". 3-4 повторений вполне достаточно, чтобы создать необходимое впечатление. При таком большом количестве испытываешь некий дискомфорт при чтении. Получается именно _неоправданный_ повтор (когда при 3-4-х повторениях он оправдан).

Будучи самой руководительницей одного из отрядов, я прекрасно понимала, с какими трудностями он сталкивается и мне оставалось лишь восхищаться, глядя на то, с каким изяществом он их преодолевает...

Повторение "он". В следующих предложениях тоже.

...а в пока еще В полу-детских чертах лица уже угадывался облик будущей красавицы.

Пропущено "в".

...я тебе сейчас кое-что скажу...

"То, либо, кое, нибудь - черточку ты не позабудь"

Уж поверь мне, такую новость при себе никто не будет держать...

Явно лишнее многоточие.

Как-никак

"Однокоренные слова пишутся через дефис". Кажется так правило звучит

...повторяла Вероника, прислонив пулемет к стене и закалывая свои роскошные темные волосы, чтобы не лезли в лицо.

Как-то не очень вериться, что после битвы, волосы будут оставаться "роскошными"

Мы пробежали еще несколько метров и, наконец, вылезли наружу, сразу поднявшись на третий этаж.

Вводное слово.

вряд ли когда либо-будет.

"То, либо, кое, нибудь - черточку ты не позабудь"

солдаты оцепенели - на считанные секунды,- но нам этого хватило.

Кажется, тут точка-тире должно стоять, а не просто запятая.

Почему вы вернулись таки рано?

Лишняя "и".

Общее впечатление.
Написано очень хорошо. Давно такого тут не читал. Но!
Во-первых, практически весь рассказ состоит из одних диалогов. Чтобы получилось целостное произведение, надо добавить побольше описаний.
Во-вторых, характер главной героини раскрыт плоховато.

В итоговом варианте надо бы сделать грамотное разделение на главы. А то когда сейчас читал отдельными постами - была путаница небольшая. Ожидаешь продолжение темы, а тут бах! - рассказывается "ни с того, ни с сего" о чем-то другом.
Некоторые моменты читал не очень внимательно и, наверняка, не заметил некоторых орфографических\пунктационных ошибок (их вообще надо поискать повнимательнее).
Постараться избавиться как минимум от половины многоточий. Практически каждое многоточие само по себе к месту, но общее их число создает излишний эффект.
И, конечно же, исправить многочисленные повторы.