Изумрудный лес.

[Nikomo]

- Кремень и трут - проблемы сотрут, - пошутил бард. - Как мы можем охотиться? Чем? Ни силков, ни луков, ни пращ, ни сетей... Даже в скорости с местными обитателями мы соревноваться не сможем. Кстати, а куда мы идём? Я доверяю, конечно же, вам, госпожа, но этот лес, ваши обещания опасностей... Всё это заставляет задуматься - а как бы зачем мы тут? Или это - самая короткая дорога?

Ингвар замолчал. Ему надоело. Кто-то говорит с драконами, кто-то знает про окружающий лес и усиленно молчит... Бард чувствовал себя не то глупым, не то ребёнком. Ну, или кое-кто из тех, кто шёл рядом, держал остальных за детей. СТранная пикировка, какое-то соревнование в высокомерии. Кажется, кузнец и девушка знали друг друга, но то ли старались не вспоминать, то ли вспомнить попросту не могли.

- Эх, где наша не пропадала, - пробормотал Ингвар и взял лютню удобнее.

Лес огласил лёгкий перебор. Бард играл на лютне, и тонкие её струны звучали мелодично и высоко.

[ironmaden]

Кузнец загрустил. Отчасти этому способствовали звуки лютни, отчасти гнетущий своей нарочито яркой зеленью и столь же нарочито темными уголками лес, возможно поведение незнакомки... "Незнакомки ли?" -- ещё одна мысль которая вертелась в голове у кузнеца и не давала ему покоя вкупе с отстальными. Лицо его обычно ничего не выражающее, сейчас приняло несколько печальное выражение.

Музыка лилась ровно, певуче, затрагивая такие адльние стороны души  и памяти кузнеца о которых он уже и думать позабыл.

Он вспомнил свою первую битву, когда в захлебываясь собственной ярость, сотни северных воинов равлись в атаку... И он бежал где-то вместе с ними, размахивая двуручным топором и рыча, крича какие-то фразы на уже забытом языке древних воинов. Вспомнил как ругался матом сотник Ингвар Железнодуб, скорее не из-за того чтоб навести порядк в атакующих рядах, а скорее для ободрения, распаляя веселую боевую злость... Потом стена таких же яростно рычащих одетых в разные доспехи от кожаных до стальных врагов. Тут впервые мелькнула мысль -- "Таки же люди как и мы..." , и исчезла задохнувшись в горячке боя.... Снова пауза и вот кузнец уже вспомнил себя, окровавленного,  разрубающего другого такого же солдата войны своим топором, который на секунду замешался и тем оплошал, и снова мысль... "зачем мы здесь?", но в отличие от предыидущей она не исчезла, наоброт обрела форму и вес. И тогда Эрвиан остановился и огляделся на царивший вокруг хаос людских тел и живых и мертвых, окровавленного железа, боевых стягов, хоругвей, крики ярости и стоны раненных. Воющие стороны ничем друг от друга не отличались, отличались только гербы на шатрах лордов на холмах, да расцветка плюмажей рыцарей и попон их лошадей ... Через буквально секунду и он получил чем-то тяжелым по голове и отключился, упев таки ухватит краем глаза что это была простая деревянная дубина... а не благородное железо. Снова провал, осколки резкой боли где-то в районе левого бедра, и груди...

Вспомнил он и свою первую любовь, хотя тогда он и слов-то таких не знал. Это уже гораздо позже, побывав в странах Востока и Азии, познакомившись с обычаями и обрядами народов, он понял как нужно обходиться в женщиной чтоб добиться её расположения, симпатии. А тогда... Тогда он был юн, горяч и честен. А она... Её звали Альда. Высокая, статная северная валькирия, которая уже успела снискать славу и завоевать уважение среди матерых рубак Валонбрея. Синие, обжигающе ледяного цвета глаза, золотые волосы сплетенные на боевой манер в две тугие косы, властные черты лица с несколько широкими скулами, сильные руки и плечи, узкие бедра... Нет, она не была первой красавицей города. Первой красавицей слыла дочь городского старосты - Хардна....
А Альда была словно валькирия спустившаяся на землю из Валгаллы. А у них свои пути, "их нельзя любить", -- говорил себе юный Эрвиан. Но он тогда был юн, глуп и очень упрям. И этот образ женщины не смогли затмить образы из сказок его матери. Но даже подойти к Альде Эрвиан опасался, поэтому питал нежные чувства к ней издалека. Позже когда он узнал что она погибла в той же битве, где он был ранен, Эрвиан почувствовал некую боль, но вместе с тем счастье от того  что он ещё больше утвердился во мнении, что она - Альда-валькирия - просто решила вернуться в Валгаллу, где и продолжает существовать в своей божественной ипостаси...

К слову сказать, сейчас, Эрвиан, встретив её,  наверное б не испытал такого сильного потрясения, как в юности. Он в своих страствиях-скитания побывал во многих странах, и видел совершенно других женщин, другого типа. Стройных, не менее статных, но легких и ускользающих как ветер, грациозных и загадочных как  горные серны, восточных красавиц с черными как смоль волосами и глазами то томными от неги, то горящими темным пламенем. Их хотелось носить на руках, осыпать лепестками цветов, вдыхая их аромат, петь песни, играть на флейте, лютне, и наслаждаться, чувствовать,  дышать такими женщинами до последнего вздоха... А с Альдой рядом Эрвиан был готов плечом к плечу биться в самой тяжелой и обреченной битве, до последней капли крови, и умереть в бою, сочтя это за великое счастье своей жизни, но так и не сумев, не заставив себя к ней даже прикоснуться.

[Nikomo]

Ингвар заметил перемену в настроении спутника. Он прекратил играть, заглянул в заплечную котому и вынул давишний бурдюк.

- Милсдарь Эрвиан, угощайтесь, - сказал бард. - Здесь ещё осталось немного вина, а нам сейчас, думаю, нужно пребывать в хорошем настроении.. Не нравится мне этот лес и все эти неявные и тайные опасности. Так что пусть вино согреет, а лютня разгонит тоску. Грустить мы будем позже, греясь где-нибудь у камина и баюкая добротные кружки с пивом или чем-нибудь ещё... Но не сегодня...

Бард вновь заиграл на лютне. На этот раз зазвучал лёгкий, озорной мотив.. Ингвар играл так, словно выступал на приёме у короля Эрдиона Второго Смешного. Звуки разливались по округе, на лбу барда выступил пот. Но - судя по загоревшимся глазам - он увёлкся и игрой своей был доволен.

[ironmaden]

-- Благодарю , -- кузнец остановился, принял бурдюк из рук барда и отхлебнул прямо из горлышка щедрый глоток вина. Он немного посмаковал пряный напиток оставаясь все таким же задумчливым.  Однако, уже через несколько секунд  сумрак печали во взгляде Эрвиана исчез, хмель ударил в голову, он вернул бурдюк барду:
-- Однако, хорошее таки вино, у вас, уважаемый... и музыка... песни только не хватает... строевой, шоб легче шагалось.

Эрвиан помолчал, и пропел себе под нос:

Где ж вы, где ж вы, очи карие,
Где ж ты мой родиый край?..
Впереди страна Болгария,
Позади река Дунай...

[Vega]

Девушка продолжала идти немного впереди, временами уклоняясь от веток, которые прегрождали ей путь. Она не была против звучавшей мелодии и песни, даже едва заметно улыбнулась, оглянувшись назад на путников и вдруг замерла и развернулсь обратно. Она отошла несколько шагов назад и присела в невысоком кустарнике.
- Подойдите ко мне, вот о чем я вас хотела предупредить...
С этими словами девушка раздвинула тонкие ветви кустарника и стало видно слабое маленькое растение, которое имело всего несколько листочков округлой формы. Листя этого юного деревца немного излучали свет, которые переливался от синего к розовому, фиолетовому и снова до синего. Вега бережно дотрагивалась до них и растение словно потянулось к ней.
- Это молодое дерево в будущем, если повезет, станет одним из благородных деревьев, которые растут в этом лесу. Оно начинает излучать этот свет от человеческих прикосновений к нему. Такие деревья способны излечивать раны, снимать усталость, дарить успокоение. Чем взрослее и больше дерево, тем оно сильнее. Проблема в том, что в лесу произрастают не только они. Есть еще и враждебные деревья. Они могут легко задушить, запутать в своих ветвях и корнях.
Девушка замолчала, продолжая бережно держать в руках светящиеся листочки деревца. Она немного склонилась к нему и тихонько дунула на листья, прошептав какие-то непонятные слова. Растение немного колыхнулось и словно подрасло за это мгновение на пару сантиметров. Его листочки стали побольше, а излучение ярче.

[ironmaden]

И под звездами Балканскими,
Вспоминаем не спроста,
Ярославкие, Рязанские,
да Смоленские места...

Здесь песня оборвалась, поскольку кузнец прекратил петь и озадаченно посмотрел на девушку, которая во что бы то ни стало решила взять на себя роль проводника, командира и няньки в одном лице. Все ещё молча он подошел к кустарнику, и внимательно посмотрел из-за её плеча на непонятное растение. Гербалист из него был примерно такой же как и балерина, хотя коноплю от из общей массы зелени он выделить наверное б мог. И сейчас он с уверенностью мог сказать что это не конопля... и даже не опиумный мак. Однако, несмотря на хмель Эрвиану стало неловко от того что он непонимает о чем говорит эта странная девушка. "...Благородные деревья, враждебные деревья, неужели в мире деревьев может быть вражда? Неужели Миру, Природе мало того что люди постоянно воюют?" -- мысль вертелась невысказанной, и он так и не решился её озвучить. Понимая что здесь он неуместен, Эрвиан отошел от кустарника и вернулся на тропинку, на всякий случай окинув взглядом низкорослые деревца оценивая их пригодность в изготовлении углей, веревок и подручных инструментов, которых ему так в последнее время не хватало. Ветви были не сильно гибкими, но на вид прочные, кузнец удовлетворенно кивнул сам себе.

-- Уважаемый Ингвар, -- обратился кузнец к барду. -- А не осталось ли у вас в вашем замечательном бурдюке ещё немного столь же замечательного вина?

[Nikomo]

Ингвар кивнул. Он протянул бурдюк кузнецу.

- Надо вам сказать, - тихо проговорил бард. - В этом бурдюке  всегда есть вино. Это, гхм, подарок одной лесной феи... За... Отдельный концерт в её честь. Единственное, о чём она когда-то меня предупреждала - это не стоит пить его слишком много сразу.  Иначе можно временно отправится в страну снов, грёз и хмельных видений...

Собственно, растение сие - Ингвар указал на куст, над которым склонилась девушка. - Напомнило мне одну историю... Кстати, началось всё с бурдюка. Мужики в деревне прознали как-то, что у меня всегда есть вино. И ну просить: налей да налей. Я-то сначала по доброте наливал. Благо, платили они полновесными монетами. А вот потом пришли ко мне два молодца от местного тавернщика. Я ведь ему всех клиентов отбил за вечер... В общем, к моему счастью, молодцы были дюжие, но на ноги короткие. А я - лихо стрекача задал. И добежал аж до поселения, в которое никогда не верил. Называлось оно "Нежданное Зелёное"... Странный народец там жил, я вам скажу. Очень странный. Зверей они не убивали, прощения просили у деревьев и кустов, когда рубили их. Но нет, не на дрова или уголь. А на еду. Из коры и листьев они делали отвар, потом выпаривали его... Оставалась вязкая каша, которую они и ели. И очень любили после таких трапез бегать нагишом по лесу друг за другом. Я тогда, помнится, как увидел, как молодая девушка порты скинула да в лес умалась, подумал, что может, это у них праздник какой... Но когда такое повторилось и на следующий день, я подумал, что пора бы мне с этого фестиваля убираться куда по-дальше...

[Vega]

- Ладно, пора идти дальше.
Вега отпустила из рук растение и также осторожно пошла, уклоняясь от веток и некоторые отводя в сторону.
- Эрвин, скажите мне, пожалуйста, от чего же вы все время такой недовольный, мрачный... Вас что-то не устраивает? Что-то вас тревожит?
Девушка задала вопрос, немного обернувшись на кузнеца, который шел за ней.

[Nikomo]

- Ммм.. простите, что встреваю, - пробормотал негромко бард. - Но может, кузнец грустен от того, что столь прекрасная госпожа раз за разом называет его чужим именем? То Эриван, то Эрвин... Ох, простите, кажется лишнего сказал. Кажется, лучше будет мне заняться лютней.

Ингвар продолжил играть, отстав от остальных на пару шагов.

[ironmaden]

Кузнец погруженный в свои мысли лишь мельком бросил взгляд на идущую впереди девушку. Замечание барда пришлось весьма кстати, да и Эрвиан не спешил с ответом на вопрос Веги. Он продолжал молча идти, оглядывая окрестности. Его единственным желанием было сейчас остановиться, и начать что-то делать. Причем не важно что именно, валить деревья и строить дом, рыть шахту в поисках полезных минералов и руд, но главное не идти не понятно куда... За последние несколько лет он так сильно научился ценить одиночество, что жаждал общения с людьми, а не с воющим ветром. На поверку же оказалось, несколько иначе ...

-- Устраивает?... --  проворчал он себе под нос. -- Скажу Вам со всей откровенностью на котороую способен уставший скиталец, меня все происходящее вокруг раздражает до невозможности... Больше всего то, что я уже сам не понимаю кто я такой и куда иду, а главное зачем?...

-- Был б драконом, голову откусил бы... -- тяжелым басом вдруг прoвoрчал кузнец, но отчего-то он сам этого и не заметил...