Автор vik2

[vik2]

Леониду Андрееву.
* * *
Не сразу и не вдруг мы все сойдём с ума.
Из тайных уголков иззябшего сознания
безумие придёт. В слабеющем мерцании
багровой пеленой затянется луна.

Не сразу и не вдруг, а постепенно как
вскипающий сосуд расплёскивает воду,
безумие придёт. И всем чертям в угоду
собой заполонит весь мир. И будет мрак.

Деревья и дома как тёмное ничто,
внушающее страх, изменят очертания.
И сотни злобных глаз ответят пониманием.
И в чёрной пустоте распустится цветок.

Не сразу и не вдруг краснеющая муть
волною за волной омоет руки, плечи...
А колокол звонит, и зажигают свечи
последние из тех, кто сохраняет путь.

[vik2]

* * *
Проказит ветер: срывает листья,
гоняет листья как футболист.
А - им гореть бы багровой кистью
осенних истин.
Больной горнист
осипшим горлом сфальшивит ноты.
И покраснеет седьмой закат,
нахмурив брови, прольёт заботы.
И все заботы возьмёт назад.

* * *
Что могу, что хочу -
не всегда совпадает...
Добегу, долечу

до границы с Китаем,
до полярных снегов
и дворцов Петербурга -

сто дорог, сто веков.
Синеокая Дурга
цепко держит меня

пятернёю за горло.
Шаловливо? Любя.
День становится чёрным.

Вечер скучен и цел.
( Во дворе - непогода).
Есть мишень, есть прицел,

до мишени - полгода,
может больше чуть-чуть.
Может всё это снится?

Может всё повернуть
и закончить страницу
раньше времени. Как?

Никогда не узнает:
Петербург, Воркута
и граница с Китаем.

[vik2]

* * *
Нам открыты пространства и все стороны света;
шесть часов перелёта (не цепляйтесь к цене)
и наивное счастье там встречается, где-то.
Где-то там, но не в этой облетевшей стране.

Там какие-то пальмы и, возможно, лианы,
бесконечые пляжи, белоснежный песок.
Там туземцы -- брутальны, там стучат барабаны
и с утра наливают апельсиновый сок...

Босоногое детство, сладкий запах арбуза,
пропылённость тропинок уводящих к бахче --
исчезают бесследно. Запах тёток в рейтузах,
кровь давно не волнует, да и тётки исче...

А в банановом крае, а в тропических джунглях:
всё ещё босоноги, всё ещё нагишом;
сладковатый картофель жарят дети на углях
и в кокосе мешают самодельный крюшон.



Брутальность (в данном случае) -- прямолинейность.

[vik2]

* * *  
(Мобильное)

Вовлекаемый игрою:
набирая 009 --
ничего от вас не скрою,
ничего себе не смея,
контролируя движенье
языка, теченье мысли --
отклоняю притяженье.
Только цифры,
только числа,
плюс обычные вопросы...
Взгляд выхватывает пару...
Доставая папиросы
из нагруженных карманов
вдруг, звонок услышу...
Тесно.
Горлу сухо...
Интересно?
Мне -- не очень. Всё -- не просто.
Потихонечку зверею...
Демон маленького роста
перетягивает шею.

(009 -- код перехода на другой тариф)

[vik2]

* * *
И что тут расскажешь о странной судьбе:
моей, моего поколения --
живущих собою, живущих в себе
в эпоху потерь и сомнений.

В эпоху, которая где-то была,
но люди о ней не писали.
В эпоху, в которой грызут удила
из кожи, бетона и стали.

Где каждый другим и судья, и свинья,
и золотоносная жила,
где высшая доблесть -- искусство вранья
и сила.

А, если бы... Ладно, чего уж теперь,
и выбор, увы, не за нами.
Бежим, задыхаясь от вечных потерь.
Бежим, поводя удилами.

[BOOKvoezhka]

Красиво ты пишешь

[vik2]

BOOKvoezhka
Поправка: не всегда.    

[vik2]

* * *
Этот серый налёт сухой кожи, возле бледных губ.
Эти  цыпки на некогда белых руках.
Взгляд выцветших глаз.

Я наливаю суп.
Чувствую страх.

Раз.

И вот:
Змейкой стекает холодный пот,
ниже спины мокнет резинка трусов.
Какой поворот? А -- думал: Готов.
К чему?

«Помощь ближним» -- слова.

Два.

Этот  запах немытого тела  разве приятен?
А грязной одежды сивушная, кислая вонь?
Это -- изнанка витрин.
Смотри.
Мир этих пятен
смоет огонь.

Три.

[vik2]

* * *
       ... ..........................................................(Я -- не робкого десятка,
       ......................................... .................. но --  случается, однако...).
Что-то снова мне рисует
в очертаниях предметов,
погружённых в синий сумрак,
словно в чёрное болото
неземные силуэты.

Я -- оглядываюсь. «Что-то»
или Нечто -- застывает.
Отвернусь, опять, как будто,
это Нечто вновь крадётся
и дыханием щекочет так,
что жутко, в самом деле.

Впереди, сплошной громадой
шевелящегося мрака,
ощущенье чьей-то воли,
будто иномировое
просочилось сквозь завесу
нашей маленькой вселенной
и обшаривает взглядом
леденящим, беспристрастным,
словно всё ещё решает:
пить мои по капле страхи
или высосать до донца?

Я протискиваюсь боком
и почти бегу до -- света,
до -- открытого пространства
мимо тёмных ответвлений
и чернеющих провалов,
обращаясь к пра -- пра -- дедам:
«Чур, меня». И --  пальцы в кукиш.
А глазами так и шарю
из -- под нервных окончаний
(мало ли, а вдруг и вправду?..).

[BOOKvoezhka]

Понравилось!