28 марта 2024, 22:17:51

Новости:

Чтобы использовать все возможности форума на смартфоне или планшете необходимо в браузере выбрать настройку "Версия для ПК".


Стихи признанных поэтов

Автор Farlock, 23 января 2006, 22:03:56

0 Пользователей и 1 гость просматривают эту тему.

vik2

А. ДОЛЬСКИЙ.

На тратуаре, сердце лежало
На тратуаре, солнцем согрето
А ночью дышало, а утром дрожало
Мягкое, доброе сердце поэта

Его обронила, нечаянно утром
Девушка с добрым рассеянным взглядом
Когда достовала из сумочки пудру,
Или помаду.

А утром подвыпивший, старый бродяга
О сердце запнулся. О сердце разбился
Собачники утром, забрали беднягу
- Смотри, этот парень неделю не брился

И сердце забрали.А старший собачник,
Который не думал над тем что не ясно
Сказал, что ему привалила удача
Какое хорошее, свежее мясо

Жена из фасоли и сердца поэта
Сварила еще не известное блюдо
И сыт был собачник и все его дети
И все приходившие в гости, к ним люди

А вечером, как-то неясные думы
И светлые мысли из образов встали
Свалили с их душ и тоску, и угрюмость
И все, как ни странно поэтами стали.

История кончилась, в общем удачно
Но, что вам скажу я, уж вы не печальтесь
Конец я придумал, все было иначе
И сердце осталось лежать на асфальте

И мимо него спотыкаются люди
А кто-то спешит, пробегая с ним рядом
Но ищет и вечно искать его будет
Девушка с добрым, рассеянным взглядом  
Лучше  - не быть. Быть - не лучше.

Farlock

Давайте восклицать, друг другом восхищаться.
Высокопарных слов не надо опасаться.
Давайте говорить друг другу комплименты,
Ведь это все любви счастливые моменты.

Давайте горевать и плакать откровенно.
То вместе, то по врозь, а то попеременно.
Не будем предавать значения злословью,
Которое всегда соседствует с любовью.

Давайте понимать друг друга с полуслова,
Чтоб ошибившись раз, не ошибиться снова.
Давайте жить во всем, друг другу потакая.
Тем более что жизнь короткая такая.
/Б. Окуджава/

----------------------------
Эта неизбежность на века
Охватила нежность чудака
Солнце ли угаснет - разожгу
Я сегодня нежный - все могу!

Удержу я солнце на весу
Над тобою небо вознесу
До краев наполню синевой
На тебя осыплю ясный зной

А снегам под снегом все тесней
А весною люди все добрей
И в глазах безбрежных белизна
Захотелось нежность пить до дна

Эта неизбежность - на века.
/?/

--------------------
Любовь пытаясь удержать
Как саблю тянем мы порою
Один схвативши рукоять
Другой - за острие рукою

Любовь стараясь оттолкнуть
Как саблю давим мы ее
Один эфес из ножен в грудь
Другой - под сердце острие

И тот, кто лезвие порой
Не в силах больше удержать
Когда-нибудь любви другой
возьмет охотно рукоять.

И рук, сжимающих металл,
Ему ничуть не будет жаль,
Как-будто сам не испытал,
Как режет сталь, как режет сталь.
/?/

Farlock

Эдуард Асадов.

Не уходи из сна моего.

***
Не уходи из сна моего.
Сейчас ты так хорошо улыбаешься,
Как будто бы мне подарить стараешься
Кусочек солнышка самого.
Не уходи из сна моего!

Не уходи из сна моего!
Ведь руки, что так нежно обняли,
Как будто бы радугу в небо подняли,
И лучше их нет уже ничего.
Не уходи из сна моего!

В былом у нас - вечные расстояния,
За встречами - новых разлук терзания,
Сплошной необжитости торжество.
Не уходи из сна моего!

Не уходи из сна моего!
Теперь, когда ты наконец-то рядом,
Улыбкой и сердцем, теплом и взглядом,
Мне мало, мне мало уже всего!
Не уходи из сна моего!

Не уходи из сна моего!
И пусть все упущенные удачи
Вернуться к нам снова, смеясь и плача,
Ведь это сегодня важней всего.
Не уходи из сна моего!

Не уходи из сна моего!
Во всех сновиденьях ко мне являйся!
И днём, даже в шутку не расставайся
И лучше не сделаешь ничего.
Не уходи из сна моего!

bOnFiRe

да...мне тож нра стихи Тушновой,красивые.....

Alya

(не знаю, чье)

Умирает любовь...
Разве важно сейчас - от чего?
Разве чья-то вина
Может вдруг обернуться спасеньем?
Как спокойно на сердце -
Ни счастья, ни бед, ни тревог...
И как пусто в душе -
Как в распахнутой роще осенней.
Уголек дотлевает
В подернутой пеплом золе.
Вместо жаркого пламени -
Теплая серая груда.
Умирает любовь...
Никаким докторам на Земле
Не под силу спасти
Это нами убитое чудо.

Зимние сумерки (Георг Тракль, перевод И. Болычева)

Неба черного металл.
Криком красный мрак пронзая,
Воронья густая стая
В мертвом парке правит бал.

В тучах месяца оскал;
В тусклом свете, завывая,
Князя Тьмы поземка злая
Гонит каркающий вал.

Месят, мечут грязь и кал,
Падаль клювами терзая.
Стынет улица пустая,
Залит светом быльный зал.

Церковь. Мост. Приют. Вокзал.
Жизни данность испитая;
Скатерть, красным залитая.
Парус. Ветер. Кровь. Канал.

Ужас. (Н. С. Гумилев)

Я долго шел по коридорам,
Кругом, как враг, таилась тишь.
На пришлеца враждебным взором
Смотрели статуи из ниш.

В угрюмом сне застыли вещи,
Был странен серый полумрак,
И, точно маятник зловещий,
Звучал мой одинокий шаг.

И там, где глубэе сумрак хмурый,
Мой взор горящий был смущен
Едва заметною фигурой
В тени столпившихся колонн.

Я подошел, и вот мгновенный,
Как зверь, в меня вцепился страх.
Я встретил голову гиены
На стройных девичьих плечах.

На острой морде кровь налипла,
Глаза зияли пустотой,
И мерзко крался шепот хриплый:
"Ты сам пришел сюда, ты мой!"

Мгновенья страшные бежали,
И наплывала полумгла,
И бледный ужас повторяли
Бесчисленные зеркала.

На кладбище. (С. Черный)

Весна или серая осень?
Березы и липы дрожат.
Над мокрыми шапками сосен
Тоскливо вороны кружат.

Продрогли кресты и ограды,
Могилы, кусты и пески,
И тускло желтеют лампады,
Как вечной тоски маяки.

Кочующий ветер сметает
С кустарников серую пыль.
Отчаянье в сердце вонзает
Холодный железный костыль.

Упасть на могильные плиты,
не видеть, не знать и не ждать,
Под небом навеки закрытым
Глубоко уснуть и не встать...

*** (О. Э. Мандельштам)

Я ненавижу свет
Однообразных звезд.
Здравствуй, давний бред, -
Башни стрельчатый рост!

Кружевом, камень, будь,
И паутиной стань:
Неба пустую грудь
Тонкой иглою рань.

Будет и мой черед -
Чую размах крыла.
Так- но куда уйдет
Мысли живой стрела?

Или, свой путь и срок,
Я, исчерпав, вернусь:
Там - я любить не могу,
Здесь - я любить боюсь...

*** (было в книге С. Лукьяненко, не знаю, его или нет)

В городке ненаписанных писем,
В королевстве несказанных слов
Я от прошлого - независим,
Я пришелец из мира снов.

Я могу здесь бродить часами,
Слуашть шорохи листопада.
только память осталась с нами,
Но возможно, что так и надо...

И шепчу я себе торопливо,
Словно силясь догнать день вчерашний:
"Я хочу, чтоб ты стала счастливой,
Я люблю тебя. Как это страшно..."

Без тебя. (Р. Ивнев)

И все-таки сквозь дым фантасмагорий
И сквозь туман космической земли
Читаю я в твоем холодном взоре
То, что прочесть другие не смогли.

И, позабыв о всех своих тревогах
И о друзьях, деливших хлеб со мной, -
Иду к тебе не каменной дорогой,
А как лунатик, движимый луной.

Пусть небеса рассудят наши чувства
И нам пошлют затишье или гром.
Мне без тебя томительно и грустно,
Но тяжело с тобою быть вдвоем.
шел я лесом, вижу мост, под мостом ворона мокнет.
взял ее за хвост, положил на мост, пускай ворона сохнет.
[/size]

Farlock

ЦитироватьИ шепчу я себе торопливо,
Словно силясь догнать день вчерашний:
"Я хочу, чтоб ты стала счастливой,
Я люблю тебя. Как это страшно..."

потрясающе!

Маргаритовна

21 мая 2006, 01:55:18 #16 Последнее редактирование: 21 мая 2006, 02:06:24 от Маргаритовна
Глеб Горбовский
*   *   *
Приходите ко мне ночевать.
Мягче ночи моей -- только сны.
Я из трав соберу вам кровать
на зелененьких ножках весны.

Приходите ко мне молодеть.
Ванну примете в горной реке.
Надо только рекой овладеть
и держать ее гриву в руке.

Приходите ко мне погрустить,
это лучше всего у костра.
Надо голову чуть опустить
и тихонько сидеть до утра...


А. Штейгер

"Свадьба"

Всё в этом мире случается,
Всё непонятно для нас.
Пышною свадьбой кончается
Каждый хороший рассказ.

Вот понесли за невестою
Шлейф и вуаль, и цветы.
Перед дорогою крестною
Стала прекраснее ты.

Узкие кольца меняются,
Сказано мёртвое "да".
Повесть на этом кончается...

Падает с неба звезда
И на куски разбивается.


(Он же).

Настанет срок (не сразу, не сейчас,
Не завтра, не на следущей неделе),
Но он, увы, настанет, этот час, -
И ты вдруг сядешь ночью на постели
И правду всю увидишь без прикрас,
И жизнь - какой она на самом деле...

(Он же).

Бывает чудо, но бывает раз.
И тот из нас, кому оно дается,
Потом ночами не смыкает глаз,
Не говорит и больше не смеется.

Он ест и пьет - но как безвкусен хлеб...
Вино совсем не утоляет жажды.
Он глух и слеп. Но не настолько слеп,
Чтоб ожидать, что чудо будет дважды.


Никаких неприятностей!!!

Farlock

Какие потрясающие стихи! Маргаритовна, огромное спасибо, за то, что выложила их сюда!  

МИКОЛЯ

Мне симпатичны стихи Василия Федорова. Вот например:
Я не знаю сам, что делаю
Красота твоя - спроси ее!
Ослепили груди белые
До безумия красивые

Ослепили белой жаждою
Друг от друга с неохотою
Отвернулись, будто каждая
Красоте другой завидует

Я не знаю сам, что делаю
И, быть может, не по праву я
То целую эту - левую,
То целую эту - правую.
Я - знаю, что НИЧЕГО не знаю!

МИКОЛЯ

Мне очень симпатичен  Игорь Губерман, особенно его "гарики". Некоторые из избранных я предлагаю вашему вниманию.

Когда-нибудь, впоследствии, потом,
но даже в буквари поместят строчку,
что сделанное скопом и гуртом
расхлебывает каждый в одиночку.

В борьбе за народное дело я был инородное тело

На дворе стоит эпоха,
а в углу стоит кровать,
когда мне с бабой плохо,
на эпоху мне плевать.

НЕ В СИЛАХ ЖИТЬ Я КОЛЛЕКТИВНО:
ПО ВОЛЕ ТЯГОСТНОГО РОКА
МНЕ С ИДИОТАМИ - ПРОТИВНО,
А СРЕДИ УМНЫХ - ОДИНОКО.

Будущее - вкус не портит мне,
мне дрожать за будущее лень;
думать каждый день о черном дне -
значит делать черным каждый день.

Мой разум честно сердцу служит,
всегда шепча, что повезло,
что все могло намного хуже,
еще хуевей быть могло.

Брожу ли я по уличному шуму,
ем кашу или моюсь по субботам,
я вдумчиво обдумываю думу:
за что меня считают идиотом.

Хвалите, бабы, мужиков:
мужик за похвалу
достанет месяц с облаков
и пыль сметет в углу.

Прожив уже почти полвека.
тьму перепробовав работ,
я убежден, что человека
достоин лишь любовный пот.

Поскольку жизнь, верша полет,
чуть воспарив - опять в навозе,
всерьез разумен только тот,
кто не избыточно серьезен.

Если крепнет в нашей стае
климат страха и агрессии,
сразу глупость возрастает
в гомерической прогрессии.

Чтоб выжить и прожить на этом свете,
пока земля не свихнута с оси,
держи себя на тройственном запрете:
не бойся, не надейся, не проси.

На людях часто отпечатаны
истоки, давшие им вырасти:
есть люди, пламенем зачатые,
а есть рожденные от сырости.

Всю жизнь готов дробить я камни,
пока семью кормить пригоден;
свобода вовсе не нужна мне,
но надо знать, что я свободен.

Чем у идеи вид проворней,
тем зорче бдительность во мне:
ведь у идей всегда есть корни,
а корни могут быть в говне.

Навеки в душе моей пятна
остались, как страха посев,
боюсь я всего, что бесплатно
и благостно равно для всех.

Наш ум и задница - товарищи,
хоть их союз не симметричен:
талант нуждается в седалище,
а жопе разум безразличен.

Деньгами, славой и могуществом
пренебрегал сей прах и тлен;
из недвижимого имущества
имел покойный только член.

Люблю апрель - снега прокисли,
журчит капель, слезой звеня,
и в голову приходят мысли
и не находят в ней меня.


Ах, юность, юность! Ради юбки
самоотверженно и вдруг
душа кидается в поступки,
производимые из брюк.

Не тужи, дружок, что прожил
ты свой век не в лучшем виде:
все про всех одно и то же
говорят на панихиде.

Не плачься, милый, за вином
на мерзость, подлость и предательство;
связав судьбу свою с говном,
терпи его к себе касательство.

Совсем на жизнь я не в обиде,
ничуть свой жребий не кляну;
как все, в говне по шею сидя,
усердно делаю волну.


Бывает - проснешься, как птица,
крылатой пружиной на взводе,
и хочется жить и трудиться;
но к завтраку это проходит.


Моих друзей ласкают Музы,
менять лежанку их не тянет,
они солидны, как арбузы:
растет живот и кончик вянет.

Кто ищет истину, держись
у парадокса на краю;
вот женщины: дают нам жизнь,
а после жить нам не дают.


Ключ к женщине - восторг и фимиам,
ей больше ничего от нас не надо,
и стоит нам упасть к ее ногам,
как женщина, вздохнув, ложится рядом.

У женщин юбки все короче;
коленных чашечек стриптиз
напоминает ближе к ночи,
что существует весь сервиз.

Трепещет юной девы сердце
над платьев красочными кучами:
во что одеться, чтоб раздеться
как можно счастливей при случае?

Бабы одеваются сейчас,
помня, что слыхали от  подружек:
цель наряда женщины - показ,
что и без него она не хуже.

Процесс эмансипации не сложен
и мною наблюдался много раз:
везде, где быть мужчиной мы не можем,
подруги ускользают из-под нас.

Не стесняйся, пьяница, носа своего,
он ведь с нашим знаменем цвета одного


Живя в загадочной отчизне,
из ночи в день десятки лет
мы пьем за русский образ жизни,
где образ есть, а жизни нет.


Не будь на то Господня воля,
мы б не узнали алкоголя;
а, значит, пьянство не порок,
а высшей благости урок.

Имея, что друзьям сказать,
мы мыслим - значит существуем;
а кто зовет меня дерзать,
пускай кирпич расколет хуем.

Возможность лестью в душу влезть
никак нельзя назвать растлением,
мы бескорыстно ценим лесть
за совпаденье с нашим мнением.

Решив служить - дверьми не хлопай,
бранишь запой - тони в трудах;
нельзя одной и той же жопой
сидеть на встречных поездах.

Красоток я любил не очень,
и не по скудости деньжат:
красоток даже среди ночи
волнует, как они лежат.

Теперь другие, кто помоложе,
тревожат ночи кобельным лаем,
а мы настолько уже не можем,
что даже просто и не желаем.

Готов я без утайки и кокетства
признаться даже Страшному Суду,
что баб любил с мальчишества до детства,
в которое по старости впаду.

Моей бы ангельской державушке -
два чистых ангельских крыла;
но если был бы хуй у бабушки,
она бы дедушкой была.

Съев пуды совместной каши
И года отдав борьбе,
Всем хорошим в бабах наших
Мы обязаны себе.

В небесах заключается брак,
А потом выявляет разлука,
Что мужик - скандалист и дурак,
А жена - истеричка и сука.

Чтобы не дать угаснуть роду,
Нам Богом послана жена,
А в баб чужих по ложке меду
Вливает хитрый сатана.

Детьми к семье пригвождены,
Мы бережем покой супруги;
Ничто не стоит слез жены,
Кроме объятия подруги.

Я по любви попал впросак,
Надев семейные подтяжки,
Но вжился в тягу, как рысак,
Всю жизнь бегущий из упряжки.

Господь жесток. Зеленых неучей,
Нас обращает в желтых он,
А стайку нежных тонких девочек  -
В толпу сварливых, грузных жен.

Когда в семейных шумных сварах
Жена бывает неправа,
Об этом позже в мемуарах
Скорбит прозревшая вдова.

Жалко бабу, когда счастье губя,
Добиваясь верховодства оплошно,
Подминает мужика под себя,
И становится ей скучно и тошно

Семья - театр, где неслучайно
У всех народов и времен
Вход облегченный чрезвычайно,
А выход сильно затруднен.

В идилии всех любящих семей
Где клен не наглядится на рябину,
Жена из женской слабости своей
Увесистую делает дубину.


Век за веком слепые промашки
Совершает мужчина, не думая,
Что внутри обаятельной пташки
Может жить крокодильша угрюмая.

Во флирте мы весьма поднаторели
и, с дамой заведя пустую речь,
выводим удивительные трели,
покуда размышляем, где прилечь.

Даму обольстить немудрено,
даме очень лестно обольщение,
даму опьяняет, как вино,
дамой этой наше восхищение.

С утра томят хозяйственные хлопоты,
долги над головой витают грозно,
а в душу тихо ангел шепчет:
жопа ты, что к этому относишься серьёзно.


Согласно Божьему велению
и свойствам духа, нам присущего,
дано любому поколению
насрать на мысли предыдущего.

А лучше всё же стрекоза,
чем работящий муравей,
её бесстыжие глаза
мне и понятней и милей.

Несясь гуртом, толпой и скопом
и возбуждаясь беспредельно,
полезно помнить, что по жопам
нас бьют впоследствии раздельно.

Одна воздержанная дама
весьма сухого поведения
детей хотела так упрямо,
что родила от сновидения.

Мужчина должен жить, не суетясь,
а мудрому предавшись разгильдяйству,
чтоб женщина, с работы возвратясь,
спокойно отдыхала по хозяйству.

Есть дамы: каменны, как мрамор,
и холодны, как зеркала,
но чуть смягчившись, эти дамы
в дальнейшем липнут, как смола.

Мне часто доводилось убедиться
в кудрявые года моей распутности,
что строгая одежда на девице
отнюдь не говорит о недоступности.

Маленький, но свой житейский опыт
мне милей ума с недавних пор,
потому что поротая жопа -
самый замечательный прибор.

Суть высокого смысла скрытого
только с возрастом понимаешь:
двух небитых дают за битого,
ибо битого - хер поймаешь.

Чтоб я не жил, сопя натужно,
устроил Бог легко и чудно,
что всё, что трудно, мне не нужно,
а всё ненужное мне трудно.

А если есть во мне харизма,
она совсем не в тягость мне,
и я по части похуизма
употребил её вполне.

От первой до последней нашей ноты
мы живы без иллюзий и прикрас
лишь годы, когда любим мы кого-то,
и время, когда кто-то любит нас.

Зря, когда мы близких судим,
суд безжалостен и лих,
надо жить, прощая людям
наше мнение о них.

Не стоит скапливать обиды,
их тесный сгусток ядовит,
и гнусны видом инвалиды
непереваренных обид.

Учился много я, но скверно,
хотя обрывки помню прочно,
и что я знаю, то неверно,
а то, что верно, то неточно.

Уйдя на полную свободу,
стал на диване я лежать,
и ни к единому народу
я не хочу принадлежать.

Среди российских духа инвалидов,
хмельных от послабления узды,
я сильно опасаюсь индивидов,
которым всё на свете - до пизды.

С тихой грустью художник ропщет,
что при точно таком же харче
у коллеги не только толще,
но ещё и гораздо ярче.

Идея найдена не мной,
но это ценное напутствие:
чтоб жить в согласии с женой,
я спорю с ней в её отсутствие.

В его лице такая скверна,
глаз отвести я не могу
и думаю: Кощей, наверно,
тайком любил Бабу-Ягу.

Первые на свете совратители,
понял я, по памяти скользя,
были с несомненностью родители:
я узнал от них, чего нельзя.

К ней шёл и старец и юнец,
текли учёные и школьники,
и многим был суждён конец
в её Бермудском треугольнике.

К любви не надо торопиться,
она сама придёт к вам, детки,
любовь нечаянна, как птица,
на папу капнувшая с ветки.

Первое мая - праздник труда;
пьяный проспится,
дурак - никогда.

С людьми я избегаю откровений,
не делаю для близости ни шага,
распахнута для всех прикосновений
одна лишь туалетная бумага.

Мужику в одиночестве кисло,
тяжело мужику одному,
а как баба на шее повисла,
так немедленно легче ему.

Бывало, вылетишь в астрал,
паришь в пространстве безвоздушном,
а там в порыве простодушном
уже коллега твой насрал.

Всегда кипел, бурлил и пенился
народный дух и, мстя беде,
он имя фаллоса и пениса
писал воинственно везде.

Уже немалые года
мой хер со мной отменно дружен,
торча во младости всегда,
а ныне - только если нужен.

Творец сочинял человеку детали,
чтоб органов было в достатке,
но дамы рыдали, что им недодали,
и Бог им добавил придатки.

Чувствуя страсть, устремляйся вперёд
с полной и жаркой душевной отдачей;
верно заметил российский народ:
даже вода не течёт под лежачий.

В моей судьбе явилась ты.
как непостижное видение,
как тень несбывшейся мечты,
как мимолётное введение

Когда отвага с риском связана,
прекрасна смелости карьера,
но если дерзость безнаказанна,
цена ей - хуй пенсионера.

Я учился часто и легко,
я любого знания глоток
впитывал настолько глубоко,
что уже найти его не мог.

По многим я хожу местам,
таская дел житейских кладь,
но я всегда случаюсь там,
где начинают наливать.

Что может ярко утешительным
нам послужить на склоне лет?
Наверно, гордость, что в слабительном
совсем нужды пока что нет.

Здоровый дух в здоровом теле
влечёт его к чужой постели.

Уходит засидевшаяся гостья,
а я держу пальто ей и киваю;
у старости простые удовольствия -
теперь я дам хотя бы одеваю.

Разбираться прилежно и слепо
в механизмах любви и вражды -
так же сложно и столь же нелепо,
как ходить по нужде без нужды.

Неправда, что женщины - дуры,
мужчины умней их едва ли,
домашние тихие куры
немало орлов заклевали.

:D  
Я - знаю, что НИЧЕГО не знаю!



По всем вопросам пишите по адресу gratispp@mail.ru