Меня восхижяет этот художник, его творчество так необычно и противоречиво. Он абсолютно не укладывается в рамки господствующего стиля того времени. Хочу услышать ваше мнение о нём, о его картинах.
Добавлено:
Парадный портрет
[Для просмотра ссылки зарегистрируйтесь]

Лапочка
Мне очень нравится его графика. Попозже выложу какие-нибудь примеры.

я читал книгу о его жизни в конце жизни он оглох и был придворным художником там много всего итересного про него написано в повествоватеьной форме
А какртины Обнаженная Маха...

Цитироватья читал книгу о его жизни в конце жизни он оглох и был придворным художником там много всего итересного про него написано в повествоватеьной форме

Фейхтвангера?

Мне нравится "черная живопись" Гойи; хотя и:

ЦитироватьАвторство Гойи поставлено под сомнение

Знаменитая "Черная живопись" великого испанского художника Франсиско Гойи написана не им. К такому выводу пришел профессор истории искусства Мадридского университета Комплутенсе Хуан Хосе Хункера, обнародовавший результаты своего исследования в журнале "Дескубрир эль Арте". Картины этой серии, включающие многие самые известные произведения художника, в том числе "Сатурн, пожирающий своих детей", были написаны в виде фресок на стенах его дома на реке Мансанарес, известном, как "Кинта-дель-Сордо" /"Дом глухого"/. В 1873 году француз барон де Л Эрланже снял фрески со стен дома Гойи и тщетно пытался продать их парижскому Лувру, который отказался их купить. В конце концов картины попали в мадридский музей Прадо. Профессор Хункера приводит многочисленные доказательства в пользу того, что эти произведения созданы не Гойей, в том числе основанные на сравнительном анализе особенностей его манеры письма. Но наиболее убедительными аргументами представляются те, в которых отмечается, что некоторые из картин были написаны на стене второго этажа "Дома Глухого", в то время как, судя по новейшим данным, этот этаж был надстроен уже после отъезда художника в его добровольное изгнание в Бордо в 1823 году, после чего он вскоре умер. Кроме того, при жизни Гойи об этих произведениях художника ничего не было известно, хотя они не могли быть незамеченными почитателями его таланта. По версии мадридского искусствоведа, "Черная живопись" была создана, скорее всего, сыном и учеником художника Хавьером. Он сделал эту работу после того, как "Дом глухого" был выставлен на продажу, но не находил покупателей из-за плохого состояния. А после того, как стены его были расписаны /якобы известным художником/, дом был быстро продан. Как отмечает профессор Хункера, кто бы ни был автором этих произведений, они не теряют своей художественной силы и ценности. Хункера сообщил газете "Мундо", что у него готова книга на эту тему, заказанная ему известным британским издательством "Скала". Но выход ее в свет задержался, так как директор музея Прадо Мигель Сусага "рекомендовал" английским издателям не публиковать книгу. Руководство музея опровергло эти обвинения, однако подчеркнуло, что считает аргументы Хункеры "недостаточными и неполными" для того, чтобы поставить под сомнение авторство Гойи в "Черной живописи", экспонируемой в Прадо.

Не нужно писать разноцветные сообщения. Красным цветом писать запрещено вовсе.[/size]

Когда то в детстве прочитал о нем книгу-произвела очень сильное впечатление.Он в живописи как Паганини в музыке-ИМХО.  

Ф. Гойя. "Сон разума рождает чудовищ". "Капричос", лист № 43


     Офорт -- особый вид гравюры на меди или цинке, травленном кислотами. Металлические доски шлифуются до блеска, покрываются кислотоупорным лаком, на поверхность наносится сажа, а по ней специальными иглами процарапывается рисунок, обнажая металл, который затем травится кислотой. Протравленная доска набивается краской, и с нее делается отпечаток на листе влажной бумаги.

     В этой сложной трудоемкой технике Гойя и создал альбом ни на что не похожих произведений, собрав в них целый сонм диковинных персонажей: женщин, простых и знатных, щеголих и модниц, красоток и страшилищ -- они кривляются перед зеркалами, прогуливаются, выглядывают из пышных карет, стоят у позорных столбов, перед трибуналом инквизиции, окруженные богачами, простаками, женихами, полицейскими, монахами, полчищами призраков и демонов. Все несется в бешеном карнавале, с лиц слетают маски, обнажая личины, и у невесты, выступающей в свадебном шествии, оказывается второй, звериный, облик, вьющиеся вокруг гости обращаются в птиц, а старухи-дуэньи -- в омерзительных мартышек... И чуть ли не в каждом листе мелькает сам художник, тоже в разных обличьях.

     Можно бесконечно разглядывать этот страшный сон, придумывая ему разные толкования. Каждое из них будет иметь право на существование. Гротеск не поддается буквальному пониманию, он создает особый мир, открытый лишь интуитивному восприятию.

     Есть в серии «Капричос» и другие рисунки, понятные каждому, как бас-ня или частушка -- павиан самозабвенно наигрывает на гитаре, пытаясь очаровать старую ослицу; важный осел учит грамоте молоденького глупого ослика; другой изучает собственную родословную -- длинный ряд старых ослов; напыщенного осла рисует мартышка, и из-под ее кисти выходит настоящий лев, а вот два простолюдина, сгорбленных под тяжестью сидящих на них громадных ослов. Искушенному испанцу, конечно, ясно, что за ослы не дают народу разогнуть спину, но для верности Гойя еще и подписывает лист: «Хоть тебе это и не мило, тащи меня через силу».

     Один лист серии «Капричос» кажется зловещим пророчеством, обращенным к нам, в век ХХ -- это земной шар в мировом пространстве, который оседлал козлоногий демон. Он держит в руке живого, объятого пламенем человечка в мундире с орденами. Двумя такими же человечками сатир уже наигрался и выбросил прочь, они летят, кувыркаясь в пустоте, та же участь конечно, ждет и третьего...

     Одно из самых грандиозных творений художника, над которым еще долго будут думать люди, открывая в нем все новый и новый смысл -- лист «Сон разума рождает чудовищ». Здесь перед нами сам Гойя, он тоже принадлежит этому безумному миру, упал головой на стол и закрыл лицо рука-ми -- спит или мучится в отчаянии и страхе? Со всех сторон обступают его звероподобные и птицеобразные, ведьмы, совы, нечисть, в облике которой нет-нет да и проступят человеческие черты, лица друзей и врагов, возлюбленных и изменниц. Только на минуту успокоится, заснет человеческий разум, быть беде!

     Изобразить в «Капричос» монахов, прелатов, судей священного трибунала так, как это сделал Гойя, было все равно, что сунуть голову в петлю: в конце XVIII века в Испании вовсю пылали костры инквизиции, в которых горели еретики, осужденные за гораздо меньшие проступки. Но какой художник может в одиночку любоваться своими работами? И Гойя не удержался. «Капричос» увидели близкие друзья, рисковавшие не меньше самого их создателя. Было ясно, что рано или поздно листы расползутся по Мадриду. И тогда возникла прекрасная мысль -- их вовсе не надо прятать, наоборот, офорты следует распечатать и опубликовать, представить не как крамолу, а как нечто само собой разумеющееся! Только так можно снять c себя обвинения в ереси.

     Гойя отобрал 76 листов, расположил их в определенном порядке, придумал вместе с друзьями подписи и отпечатал триста экземпляров. Альбом открывался автопортретом. Инквизиция не заставила себя ждать, художник был вызван в священный трибунал для объяснений. Гойе грозил арест, и занимался его делом сам Великий Инквизитор. Но истинные друзья художника снова подсказали -- преподнести доски королю и королеве! А как же быть с листами, недвусмысленно намекающими на саму королеву, такими, как «До самой смерти», на котором мерзкая старуха прихорашивается перед зеркалом? Здесь был тонкий психологический расчет: Мария Луиса просто не поверит, что художник решился на такую дерзость -- вручить ей пасквиль! А если и поверит, то не подаст виду и предпочтет пресечь слухи, разрешив печатать офорты в королевской художественной типографии, как будто они ее не касаются. Кроме того, дарить надо было не альбом, а доски, с которых можно выпускать листы на продажу, получая доход, и притом весьма ощутимый.

     Трудно поверить, но все так и вышло: оскорбительный подарок принят, «Капричос» вышли большим тиражом, готовится второе издание, Гойя осыпан королевскими милостями...

     Итак, он, благодаря своему таланту, друзьям, родственникам, высокопоставленным знакомым, многого добился. Ему покровительствует всемогущий «князь мира» Мануэль Годой, фаворит королевы и фактический правитель Испании. Его любит равная, а может и превосходящая знатностью королей герцогиня Альба. У него прекрасный дом, дорогая обстановка, слуги; он стал президентом Академии, получил звание первого придворного художника, титул «превосходительство», ежегодное содержание в 50 тыс. реалов... Что еще нужно человеку?

     Но именно тогда Гойя, написавший бесчисленное множество портретов -- членов королевского семейства, чуть ли не всех 119 испанских грандов, чуть ли не всех выдающихся людей того времени, -- начал поиски нового. Собственно, он всегда искал его, но в рамках традиций, экспериментируя с деталями размывая линию и растворяя лицо и фигуру в воздушном пространстве, изобретая смелую композицию, вводя неожиданные световые и цветовые эффекты, намеренно искажая пропорции, прибегая почти к карикатуре, чтоб заострить образ, сделать его ярче. Теперь пришла пора соединить все найденное, и первой жертвой его решительного наступления на устаревшие каноны снова пала королевская семья.

     Став придворным живописцем, Гойя должен был на несколько лет отказаться от всех заказов и писать только портреты короля Карла IV, королевы Марии Луисы, их детей, внуков, многочисленных родственников. Первые портреты этой серии, выполненной в 1799--1801 годах, необычны для творческой манеры, свойственной художнику в те годы -- недвижные, сумрачные, тяжеловесные фигуры на темнеющем фоне или в пустынном пейзаже. Куда делся его удивительный мерцающий свет, животворящие краски, прорывы пространства в глубину, в бесконечность? Изображения торчат на полотне, словно пни, не монументами, а настоящими истуканами. Что это? Вот этот человек с красным бессмысленным лицом -- король Испании? А злая ухмыляющаяся жаба -- королева? Гойя вступает в спор со своим кумиром Веласкесом и в то же время привлекает его на свою сторону. Любому испанцу хорошо известны королевские портреты Веласкеса. Великий гуманист, он искал в каждом, будь то король или королевский карлик-шут, высокую общечеловеческую суть. Великий реалист и первый романтик Гойя беспощадно обнажает мнимое величие.

указывайте, пожалуйста, источник
Лейт[/size]