ПАРАНОЙЯ
Дрожь в кончиках пальцев и мочках ушей. Восхитительный лунный блеск через решётку жалюзей полосами на стене и одеяле. Я, потерявший форму и границы, полностью растворён в пространстве. Я – центр бытия, всё во мне: время, материя, сущность, начало и конец – ведь я ПОВСЮДУ! Всё – по моей воле, согласно слабым энергетическим импульсам, зарождающимся в недрах моей вселенной.
Во всём бытии есть только одна несправедливость: неизбежность преимущественного пребывания именно ЗДЕСЬ. Или даже не так: наиболее вероятный взгляд на ЗДЕСЬ именно с этой стороны. Многие даже не догадываются, что возможны еще, по меньшей мере, несколько сотен ракурсов на это самое ЗДЕСЬ, лучших или худших, - не важно. Не догадываются и от этого спокойно спят по ночам в тёплых кроватках, посапывая носиками и кутаясь в одеялки.
Я не сплю. Не могу спать. Хочу и не могу – пароноя, впрочем, такая же иллюзорная, как и всё вокруг. Мой человек-овца молчит; связь потеряна; цепь разомкнута; цивилизация пожирает меня изнутри. Давит чувство общей БЕЗИСХОДНОСТИ или БЕССМЫСЛЕННОСТИ, что в масштабах полёта моей мысли практически одно и тоже, и к тому же стремится к БЕСКОНЕЧНОСТИ.
Бесконечность – вот, что вносит хаос во весь иллюзорный порядок, который люди-муравьи вылепили вокруг себя во имя своего иллюзорного спокойствия. Шесть миллиардов серостей изо дня в день занимаются НИЧЕМ, пытаясь защитится от БЕСКОНЕЧНОСТИ, напоминающей о БЕССМЫСЛЕННОСТИ. В этом-то кропотливом старании и рождаются иллюзии – светлые и тошнотворные. Самое страшное, что я тоже серость; часть этой гигантской муравьиной колонии, прозябающей в бессмысленной суете. Что же делать, если АБСОЛЮТНО ВСЁ – иллюзия? Позволить себе обманываться наиболее сладкой из них, в конце концов затерявшись в бесконечности времени и пространства? Не хочу, но оставаться дольше на этом месте – так же не представляется возможным.
К сожалению, ощущение себя центром бытия – так же иллюзия. Пожалуй, поверить в её истинность, было бы наиболее выгодно по отношению к себе.
Стою на лестничной клетке: грязные зелёные стены и слабый жёлтый от маленькой лампочки, двумя этажами ниже кто-то бездарно играет на гитаре. Вокруг меня люди, мы смеёмся. Мы все в этот момент абсолютно тупы и примитивны, я – тоже, хотя в пальцах и мочках по-прежнему вибрации энергии, пусть и не такие сильные. Я больше не думаю о безысходности и бесконечности, всё это не столь важно по сравнению с тем, что мне хочется кушать. Мысль о еде в конце концов также становится пароноидальной.
И всё-таки БЕСКОНЕЧНОСТЬ, как множитель, лишающий дробь «КПД жизни» смысла. Делая что-то или не делая ничего будешь жить этот день и следующий, пока жизнь не прекратится лично для тебя. На времени и пространстве это вряд ли как-нибудь отразится – на то она и бесконечность. Вчера от сегодня отделяют воспоминания. В них превращается всё, что имело короткую жизнь в настоящем. Люди работают на ВОСПОМИНАНИЯ, они почему-то необходимы им, сладкие, окрыляющие, дарящие желание жить. Воспоминания – далеко не самая объективная форма отражения действительности, иллюзия, возвёдённая в десятую степень.
Получается, что зная всё – знаю ничего. Не знаю в какую сторону сделать следующий шаг, что бы не ошибиться и выбрать единственно возможную, правильную траекторию развития. Не знаю, от того покоряюсь течению, утопая в БЕЗДЕЙСТВИИ.
