Дисклэймер: Я начала писать, рассчитывая закончить за несколько дней и уложиться в рамки короткого рассказа, но малость недооценила собственно вдохновение Рассказ еще не закончен, я спешно его дописываю на волне вдохновения, и, надеюсь, до конца осталось уже недолго. А пока начну выкладывать здесь кусками.
Огромная просьба: тыкать меня носом во все стилистические ляпы. Это очень важная для меня тема, я просто не могу позволить себе халтурить. Это будет либо очень хороший рассказ, либо его не будет вообще.

_________________________________________________________________

Я проснулась, когда за окном было еще темно. Осторожно переступив через спавших соседей, я вышла из дома и побрела куда глаза глядят. Залитые предрассветным синеватым светом улицы был пока еще совершенно пустынны, не считая спавших на скамейках и просто на земле людей – тех, кто так и не смог найти себе ночлег в доме...
Вскоре передо мной замаячила граница и я вынужденно остановилась. На высокой кирпичной стене уже играли отблески лучей восходящего солнца, но даже они не могли смягчить производимое ею впечатление. Давным давно она отгородила нас от мира, абсолютно глухая и непроницаемая, при взгляде на которую ясно осознаешь свою несвободу. Там, за ней, была совершенно другая жизнь, от которой у нас остались лишь воспоминания...
Тихий шорох шагов за спиной, быстрых, уверенных. Такую походку мало кто сохранил, и только один человек мог не спать в этот час.
- Я так и знал, что найду тебя здесь, - негромко сказал он, остановившись в метре за моей спиной. – Доброе утро.
- Доброе... – эхом отозвалась я, криво усмехнувшись. – Какое... О чем ты говоришь, Мор? Утро здесь никогда не бывает добрым.
- Не говори так, Мира, - с мягким упреком в голосе произнес он. – Не отчаивайся раньше времени.
- Я не отчаиваюсь... – начала было я, но тут Мор подошел ближе и приобнял меня за плечи. Я закрыла глаза, чуть подавшись назад, прижалась к нему, вздохнула и повторила: - Я не отчаиваюсь. Просто я... устала, наверное.
- Ты жалеешь о том, что согласилась вернуться сюда? – после недолгой паузы спросил Мор.
- Не говори глупостей! – Я отстранилась и резко обернулась, наконец взглянув ему в лицо. И тут же заметила красные, невыспавшиеся глаза и непривычно бледное, даже для него лицо. – С тобой все в порядке?
- Да, разумеется, - рассеянно отозвался он. – Мира, мне надо тебе кое что сказать...
- Говори.
- У меня есть возможность выйти за границу и попасть на юго-запад страны. Там я смогу организовать вооруженное восстание, которое обязательно докатится сюда и сможет нам помочь. И не только нам, всем обитателям... – Мор сделал легкий жест, словно бы обводя рукой улицы и внимательно взглянул на меня. Я отвела взгляд в сторону.
- Когда? – наконец произнесла я, когда пауза затянулась.
- Немедленно.
- Ребята знают?
- Нет. Я не мог сказать раньше, это и так висело на волоске, и я не успею сказать им сейчас. Но я буду на связи, Мира, обещаю. И я вернусь как только все уладится.
- Ты уверен, что это необходимо?
- Разумеется! – горячо воскликнул он. – Мира, без оружия нам не на что даже рассчитывать, мы просто погибнем, как скот на бойне, как уже погибают наши братья на востоке!...
- Нет, я не о твоей вылазке. – Я слабо улыбнулась и снова повернулась лицом к стене. – Я об идеи восстания в целом.
- Ты... серьезно? – недоверчиво переспросил он.
- Более чем, - не оборачиваясь кивнула я. – Ты прекрасно знаешь, что за этим последует полное уничтожение этого места. Имеем ли мы право подвергать риску других?
- Если мы устроим мятеж, у нас и у других обитателей будет небольшой шанс уцелеть. Если же мы будем бездействовать, то шанса не будет вообще.
- Пока они не предпринимают ничего, что говорило бы о их намерение уничтожить лагерь, - упрямо возразила я.
- Пока – это ключевое слово, - угрюмо заметил Мор.
- И тем не менее... Если есть хоть один шанс уцелеть, мы не должны подвергать всех риску уничтожения!
- Мы не будет действовать наобум, - примирительно произнес Мор, снова обняв меня за плечи и поцеловав в затылок. – Организация вооруженного восстания вне этих стен это не дело двух дней, и я постараюсь сделать так, что оно принесет плоды. Я только надеюсь, что я не опоздаю... – тихо добавил он.
Я промолчала, несмотря на то, что возражение уже было готово сорваться с моих губ. Спустя несколько минут Мор заговорил снова.
- Я не знаю, когда я смогу вернуться... но я верю, что в это время вы не будете бездействовать. Ты остаешься с надежными людьми, Мира, и я прошу тебя, не бросай ребят. Не отчаивайся. И... дождись меня.
- У меня и в мыслях не было оставить наше дело, - едва слышно отозвалась я. – Будь осторожен, Ангел. Береги себя.
- Ты тоже. – Он развернул меня лицом к себе и провел кончиками пальцев по моей щеке. – Все будет хорошо, Мира. Я обещаю, когда это закончится, мы все же достигнем нашей цели. Ты мне веришь?
Несколько долгих секунд я смотрела ему в глаза, потом склонила голову. Он мягко привлек меня к себе, поцеловал в лоб и, стремительно развернувшись, исчез за первым же поворотом.
- Значит, он все же решился? – неожиданно раздался справа негромкий голос и от стены отделилась невысокая стройная фигура.
- Подслушивать не хорошо, - машинально отреагировала я. – Вероника, что ты здесь делаешь?
Девушка пожала плечами.
- Проснулась рано, решила проветриться... Случайно услышала ваши голоса, не хотела мешать... – Она развела руками и смущенно улыбнулась. – Извини.
- Ладно, чего уж там... – вздохнула я, невольно улыбаясь в ответ. Вероника подошла ко мне, некоторое время задумчиво смотрела на стену за моей спиной, потом качнула головой и перевела взгляд на меня.
- Ты действительно считаешь, что нам надо... повременить с восстанием? – тихо спросила она.
- Да, - твердо ответила я. – Ты не согласна?
Вероника опустила голову, неопределенно поведя плечом.
- Мне это надоело, - едва слышно произнесла она. – Надоел этот лагерь, надоело это скотское существование, эта стена... Я хочу покончить с этим, Мира. Если это будет стоить нам жизни – пускай, лучше смерть в бою, чем... – она невесело усмехнулась. – Даже язык не поворачивается назвать это жизнью...
Я внимательно посмотрела на нее. У этой девушки должна была быть совсем иная судьба, ее жизнь должна была быть светлой и радостной, по которой она шла бы с гордо поднятой головой. Красивая, яркая, своенравная – ей было очень тяжело примириться с нашим нынешним существованием, но у нее не оставалось выбора... И мрачная решимость, написанная на ее хорошеньком личике не оставляла никаких сомнений – она говорила совершенно искренне. Она действительно предпочла бы умереть в бою, чем тянуть лямку в лагере. А молодость делала ее эгоистичной, позволяя не думать о том, что будет с остальным жителями, если... точнее, когда мы проиграем.
- Как ты думаешь, когда Ангел вернется? – неожиданно спросила Вероника.
- Не знаю... – растерялась я. – Почему ты спрашиваешь?
- Его возвращение будет означать начало восстания, - просто ответила девушка. – Хотя... – Она снова невесело усмехнулась. – На его месте мало бы кто вернулся в этот нескончаемый ад...
- Он уже возвращался один раз, - заметила я.
- И мог понять, что ошибся, и что там, - она неопределенно качнула головой, - намного лучше. Как и в любом месте вне этого лагеря.
- Там действительно намного лучше, - согласилась я, шагнув вперед и обняв девушку. – Но он вернется. Обязательно. Не знаю когда, но вернется.
- Почему ты так уверена?...
- Потому что он обещал...

Этого странного светловолосого юношу все заметили с первого же его появления в гнезде. Да и как могло быть иначе, если вот уже полгода как разговоры вертелись только об одном – как бы переманить его к нам? А когда нашим главным это наконец удалось, они едва ли не пожалели об этом – стоило ему только закончить курсы и возглавить новый отряд.
Говорили, он чересчур своенравен и не считается ни с чем и ни с кем. Говорили, он безмерно требователен к своим воспитанникам. Говорили, он нарушает устоявшиеся традиции гнезда. Говорили, что его отряд слишком отличается от остальных и совершенно не стремится поддерживать с ними контакт. Говорили, он все внимание сосредотачивал на цели, к которой стремился, и забывал про то, что имеет дело с живыми людьми, а не с роботами. Говорили, что он ввел бешеный темп, который просто невозможно выдержать. Говорили, он никогда не улыбался лишний раз, был отчужден со своими воспитанниками, и, если он будет продолжать в таком духе, то его отряд очень быстро сломается и разбежится. Говорили, говорили, говорили... Он лишь равнодушно пожимал плечами, пропускал критику между ушей и продолжал делать так, как считал нужным. А его отряд, вопреки мрачным прогнозам, не только не рассеивался – он стал идеалом для многих других, а ребята просто боготворили своего командира.
Не раз и не два я ловила себя на том, что я завидую. Завидую отряду, который был так дивно сплочен и так обожал своего руководителя, завидую ему самому, сумевшему так поставить дело, его силе воле противостоять главе гнезда и равнодушию, с которым он выслушивал критику. Будучи самой руководительницей одного из отрядов, я прекрасно понимала, с какими трудностями он сталкивается и мне оставалось лишь восхищаться, глядя на то, с каким изяществом он их преодолевает. Он действительно очень мало контактировал с общей организацией, целиком посвятив себя воплощению своих целей и идеалов в своем же отряде, и, казалось, для него просто не существует препятствий, которые он не в силах преодолеть, практически не пользуясь поддержкой других.
Тем больше было мое изумление, когда я случайно столкнулась с ним в офисе гнезда, и он обратился ко мне с просьбой о помощи.
- Я много слышал о тебе, Мира, - спокойно сказал он, внимательно глядя на меня. – Ребята из моего отряда говорили о тебе, как о человеке, который умеет находить общий язык со всеми.
- Они меня переоценивают... – тихо пробормотала я.
- Мне нужна твоя помощь, - без обиняков заявил он, пропустив мои слова мимо ушей. – С одной из моих девочек явно что-то случилось, но никто не знает что именно. Она не является на собрания и семинары, замкнулась в себе и ни с кем не хочет общаться. Я был у нее дома, но мне не удалось ее разговорить. И я был бы очень рад, если бы ты попыталась с ней пообщаться.
- Ты думаешь, у меня получится то, что не получалось у ее друзей и знакомых? – удивилась я. – Я же ее вообще не знаю!
- Это может сыграть нам на руку, - пожал плечами он. – Я хочу попробовать все варианты. Терять-то нам точно нечего.
Я помолчала, упорно изучая затейливый узор на ковре. Потом вздохнула и подняла голову.
- Хорошо, я попробую. Но я ничего не обещаю.
Пожалуй, впервые я увидела на его строгом лице улыбку.
- Большое человеческое спасибо, - с чувством произнес он.
- Заметь, я ничего не обещаю, - на всякий случай повторила я.
- И не надо. Я в тебя верю.

Девочку звали Вероника, и она обладала удивительно яркой внешностью для своих двенадцати лет. Было совершенно ясно что еще через несколько лет она станет просто неотразимой. Роскошные каштановые волосы тяжелой волной ниспадали по плечам, огромные черные глаза в обрамление длинных ресниц, казалось, заглядывали в самую душу, а в пока еще полу-детских чертах лица уже угадывался облик будущей красавицы. Она сидела на своей кровати, забившись в угол и прижав к себе большую подушку, настороженно поглядывая на меня, словно маленький волчонок.
- Привет, - дружелюбно произнесла я, закрыв за собой дверь. – Меня зовут Мира, я из гнезда «Юного Стража»...
- Вас прислал Ангел, - тихо и зло произнесла девчонка. – Уходите.Со мной все в порядке.
- Во-первых, отчего такое отрицательное отношение к незнакомому человеку? Я ведь не сделала тебе ничего плохого, - заметила я, присев на краешек кровати. Вероника дернулась, еще сильнее вжимаясь в угол, но я словно бы и не заметила это. – Во-вторых, может, меня вообще никто не присылал, а я просто пришла тебя проведать. И, в-третьих, врать не хорошо.
- Почему вы решили, что я вру? – вскинулась девочка.
- Слушай, ну не надо же считать всех окружающих дураками, - примирительно улыбнулась я. – Если бы с тобой все было в порядке, ты бы сейчас была на очередном собрание отряда, а не сидела бы здесь и смотрела на меня волком.
- Это не ваше дело, чем я занимаюсь, - отрезала Вероника.
- Возможно, - не стала спорить я. – Но скажи, тебе разве не скучно сидеть здесь взаперти, ни с кем не разговаривая?
- Это не ваше дело.
- К слову, можешь обращаться ко мне на «ты», я тебя старше года на четыре, не больше, - сообщила я и поднялась на ноги. – Знаешь, мне очень жаль, что нам не удалось найти общий язык...
- Жаль, что не могу ответить взаимностью, - съязвила девочка.
- Действительно, - вздохнула я. – Вероника, я тебе сейчас кое что скажу, а ты подумай над моими словами. Я не знаю, что с тобой произошло и допытываться не буду. Но я хочу, чтобы ты знала, что ты совершенно небезразлична ни своим друзьям, ни отряду, ни гнезду в общем. И все будут рады, если ты все же одумаешься и снова станешь той Вероникой, которую они знают. Они поддержат тебя, даже если не будут знать, о чем вообще идет речь. Если тебе по каким-то причинам не нравится отряд, ты всегда можешь перейти в другой, даже не объясняя причин – да хоть в мой, к примеру. Подумай об этом. А вообще, ты многое теряешь, запирая себе в четырех стенах... – С этими словами я повернулась и шагнула к двери. На мгновение у меня создалось впечатление, что девочка сейчас меня окликнет, что-то скажет... но оно оказалось ошибочным. Вероника молча проводила меня настороженным взглядом и не сказала ни слова, когда я вышла.

- Извини, Ангел, у меня ничего не получилось, - покаялась я, встретившись с ним через несколько дней – раньше почему-то никак не удавалось пересечься. Он удивленно поднял брови.
- О чем ты говоришь?
- О Веронике. Я встречалась с ней, но мне так и не удалось наладить с ней контакт...
- Я не понимаю, - медленно произнес он. – Я как раз искал тебя, чтобы поблагодарить и сказать, что я твой должник. Позавчера Вероника явилась на собрание – впервые за почти месяц! – и, не считая того, что она по-прежнему не хочет говорить о том, что же с ней случилось, она в полном порядке, как будто и не было этой странной депрессии... А вот, кстати, и она сама. – И он указал взглядом на стоявшую в конце коридору девочку, весело разговаривающую с подругой. Словно почувствовав его взгляд она обернулась, несколько секунд смотрела на меня, а потом, что-то шепнув подруге, быстро, как будто боялась передумать, подошла к нам.
- Я вам не помешала? – осторожно спросила она. Мы дружно покачали головой и она продолжила, обращаясь к своему руководителю: - Ангел, ты можешь оставить нас на пару минут? Мне нужно поговорить с Мирой...
- Разумеется, - кивнул он, отходя в сторону.
Повисло неловкое молчание. Девочка не торопилась начать разговор, она стояла, опустив глаза, словно избегая моего взгляда.
- Я рада видеть, что ты все же вернулась к нормальной жизни, - наконец сказала я.
Вероника тихо вздохнула, словно собравшись с духом и подняла голову.
- Я хотела бы извиниться перед вами за свое поведение, - решительно произнесла она, взглянув мне в глаза. – Ну, вы знаете... Когда вы пришли ко мне домой. Я была очень невежлива, даже груба, и мне очень неловко за это...
- Забудь, - ласково улыбнулась я. – Главное, что сейчас с тобой все хорошо.
Она кивнула и неуверенно улыбнулась мне в ответ.
- А еще я бы хотела поблагодарить вас. Вы оказались совершенно правы... я подумала над вашими словами... И...
- Оставь это, Вероника, - мягко произнесла я. – Как я уже сказала, я рада видеть, что ты решила вернуться к нормальной жизни и перестала запираться в своей комнате. И, кстати, я, кажется просила обращаться ко мне на «ты», верно?
- Извините... Извини, - быстро поправилась девочка. – Спасибо тебе за все.
- Всегда пожалуйста.
Она снова улыбнулась, на сей раз с куда большим задором чем раньше, а в темных глазах вспыхнули озорные искорки.
- Знаешь, если бы я не была в отряде Ангела, я бы точно перешла в твой, - доверительно сообщила она, и, не дожидаясь моего ответа, точно испугавшись собственной смелости убежала к терпеливо поджидающей ее подруге. Я проводила ее взглядом, повернулась... и едва не врезалась в Ангела, избежав столкновения только потому что он вовремя схватил меня за плечи.
- Я твой должник, - негромко произнес он, внимательно глядя на меня.
- Перестань, Ангел... – тихо рассмеялась я. – Я же ничего не сделала...
Он остался серьезным.
- Ты сделала очень многое. Ты вернула Веронику к жизни, когда, признаться, мы почти потеряли веру в то, что это вообще возможно. Я хочу отплатить тебе услугой за услугу. И...
- И мне не нужны твои услуги, - холодно докончила я. – Я сделала это ради девочки. Забудь про свой якобы «долг». – С этими словами я повернулась и пошла к выходу. Ангел нагнал меня через пять шагов и легко коснулся плеча.
- Извини, Мира, я не хотел тебя обидеть, - примирительно произнес он. – Я просто хочу отблагодарить тебя... за все.
Я послушно остановилась, но не произнесла ни слова. Он тоже некоторое время молчал, о чем-то размышляя, а потом его лицо неожиданно осветилось улыбкой.
- Что ты делаешь сегодня вечером?

- Мира, а можно задать тебе личный и нескромный вопрос?
Собрание гнезда уже давно закончилось и остальные руководители разбрелись по домам, только я осталась сидеть в кабинете, разбираясь в своих бумагах: надо было докончить расписание мероприятий на ближайший месяц, которое я должна была сдать еще четыре дня назад. Я настолько ушла с головой в работу, что присутствие Адама я заметила только тогда, когда ему надоело ждать и он подал голос.
- Да, конечно, - рассеянно откликнулась я, плохо понимая, о чем он меня спрашивает.
- Как долго ты встречаешься с Ангелом? – выпалил Адам.
- Почему тебя это интере... С чего ты вообще это взял? – вскинулась я, оторвавшись от бумаг. И успела заметить довольную улыбку приятеля.
- Значит, она была права, - протянул он.
- Кто – она?
- Вероника. Она по секрету поделилась со мной своими наблюдениями и сказала, что почти уверена, что у тебя и Ангела что-то есть. Чертовски проницательная девочка... А ты, Мира, темная лошадка! Почему ты мне ничего не сказала?
- А что я должна была сказать? – буркнула я, опустив взгляд к списку.
- Мира, я тебя с песочницы знаю, не надо финтить! – усмехнулся Адам, оседлав стоявший рядом со мной стул. – Я же тебе все о своих девушках рассказываю, а начало твоей первой романтической истории умудрился прохлопать – по твоей вине! Так что давай, колись, как долго вы встречаетесь?
- Полтора месяца, - вздохнула я. Адам едва не слетел со стула.
- И ты полтора месяца молчишь?! Я просто не верю!
- Я не думаю, что об этом стоит трезвонить на все гнездо, - заметила я.
- Если догадалась Вероника, то скоро догадаются остальные, - пообещал приятель. – Уж поверь мне, такую новость при себе никто не будет держать...
- Это еще почему? – с вызовом поинтересовалась я.
- Да потому что одно только известие о том, что у Ангела появилась девушка повергнет всех в глубочайшее изумление! – в сердцах бросил Адам. – Тебе же все прекрасно известно! Недаром же его постоянно просят быть помягче с девушками, на что он отвечает со своей неизменной циничной улыбкой, что сейчас не время с ними дружить. И после всего этого появляешься ты, полная его противоположность – улыбчивая, веселая, жизнерадостная...
- Я не полная его противоположность, - вяло возразила я, невольно улыбаясь.
- Может быть, - легко согласился Адам. – В конце концов, ты его лучше знаешь. Но если судить по впечатлению, которое вы оба производите – а судить вас будут исключительно так, не сомневайся! – то все будут считать, что более неподходящей пары придумать просто невозможно, вот увидишь...
- Увижу, наверное, - кивнула я. – А теперь, сделай одолжение, дай мне закончить это расписание, иначе я домой сегодня точно не попаду...

Иногда мне кажется, что стоит просто закрыть глаза, и окажется что ничего этого не было. Не было этих лет, наполненных ставшими почти привычными страхом и напряжением. Не было этих месяцев, к которым добавились панический ужас от начавшейся акции, боль от осознания того, что не можешь удержать от развала организацию, в которую вкладывала столько труда, тревога за тех, кого любишь и невозможность проявить слабость и выплакать все накопившиеся отрицательные эмоции, уткнувшись в чье-то плечо. Ничего этого не было, и можно просто открыть дверь и увидеть родной двор, знакомые скамейки и деревья, под которыми ты поджидаешь меня, как нередко ждал вечерами еще до того, как кирпичная стена отгородила нас от мира...
Где ты сейчас, Ангел? С какими руководителями каких организаций ведешь переговоры? За сколько сотен, тысяч километров ты от нас?
Адам, конечно, был прав. Большинство наших с тобой знакомых были настолько поражены известием о том, что мы встречаемся, что просто отказывались в это верить. Они решительно не понимали, что у нас общего, не понимали, что я нашла в тебе – ведь ты казался таким далеким, таким холодным, таким... совершенно мне не подходящим. И только я знала, что это не так, что ты можешь быть совершенно другим. У тебя чудесная улыбка, и глаза сияют теплым светом. Ты можешь быть не только авторитетным и безусловным лидером, которого уважают воспитанники, которого чураются девушки и которого недолюбливают руководители других отрядов, но и просто человеком. Человеком, которого я уважаю, которым я восхищаюсь, который заставляет меня поверить в невозможное. Человеком, которого я люблю. И которого мне безумно не хватает в эти страшные дни...
Возвращайся, Мор. Ты нужен здесь.

...Симпатичная девушка, года на три моложе меня, забилась в уголок тесной квартиры, машинально теребя в руках подол платья. Маленькая, хрупкая, с испуганными темными глазами – она казалась совсем ребенком, ее хотелось взять на руки, прижать к себе и защищать от всего плохого... Я решительно подошла к ней, опустилась на пол и легко коснулась ее плеча.
- Тебя зовут Эмилия, верно?
Девушка медленно кивнула, не отрывая от меня взгляда.
- Что случилось, Эмилия? Ты уже второй день почти не выходишь из этого угла...
- Я боюсь... – едва слышно прошептала девушка.
- Мы все боимся, - негромко произнесла я. – Всем нам угрожает опасность. Но не позволяй страху взять над тобой власть...
- Я не боюсь смерти, - перебила меня Эмилия, в подтверждение своих слов качнув головой. – Я боюсь, что больше никогда его не увижу... Он... он ушел с другими... к морю...
- Твой друг?
Она снова отрицательно покачала головой.
- Брат.
- Они вернутся, - уверенно заявила я. – Они обязательно вернутся, вот увидишь. И они найдут способ подать о себе весточку, поверь мне.
- Ты... ты действительно... в это веришь?
- Я знаю многих, кто отправился к морю. – Я ободряюще улыбнулась. – К тому же, с ними Ангел, ты же знаешь, кто это? Они не пропадут.
Бледное лицо девушки осветилось робкой, неуверенной улыбкой. И тут кто-то постучал в дверь. Мы вздрогнули, прислушались... Послышались шаги, лязгнул замок, звенящая тишина... И неожиданно раздался женский вскрик. Ошибиться было невозможно – в нем прозвучали невероятная радость и облегчение.
Я быстро взглянула на испуганное лицо Эмилии, снова улыбнулась ей, вскочила на ноги и поспешила в прихожую. И едва не налетела на высокого, широкоплечего молодого человека с насмешливой, так хорошо знакомой улыбкой...
- Марк! – не веря своим глазам воскликнула я.
- Своей собственной персоной, - рассмеялся тот, изобразив вежливый полу-поклон. – Но мне кажется, что тебя искал тут кто-то другой... – И он указал рукой в сторону двери.
Я проследила за ним взглядом, попутно с радостью узнавая знакомые лица и замерла, внезапно увидев смеющиеся голубые глаза. В следующую секунду Ангел подхватил меня на руки и крепко прижал к себе, зарывшись лицом в мои волосы.
- Мира, - тихо прошептал он. – Мира, проснись... Проснись!

Я открыла глаза и поежилась от затопившей комнату промозглой осенней сырости. Это был сон. Всего лишь сон, который буквально преследует меня ночами. Я никогда не забуду тот день, когда, уже после того как мы потеряли надежду на возвращение ребят, они появились на пороге нашей тесной квартиры в маленьком городе на востоке страны. Многих из тех, кто находился тогда рядом уже нет в этом мире, а те, кто остались, уже успели потерять веру еще в самом начале массовых депортаций...
- Мира...
Тихий шепот был сопровожден довольно чувствительным тычком в спину. Я повернулась и вздрогнула, заметив темный силуэт около моей кровати. Человек приложил палец к губам и поманил меня за собой. Стараясь ступать бесшумно мы вышли из дома, и я наконец узнала своего проводника.
- Какого черта, Адам? – прошипела я, плотнее запахивая одежду. – Что случилось?
- Молчи, - прошептал Адам, нервно озираясь. – Ради Бога, Мира, молчи и следуй за мной. Потом все вопросы, потом!
Мы незаметно пробежали по пустынным улочкам, вошли в подъезд одного из безликих, как и все в лагере домов, и Адам почти что втолкнул меня в подвал. Там горел неяркий свет, сидели и тихо разговаривали люди – среди которых я узнала несколько знакомых лиц – но приятель не останавливался, и я послушно шла за ним по пятам. Наконец, он указал мне на дверь и, прежде чем я успела сказать хоть слово, исчез. Помедлив, я глубоко вздохнула, осторожно сжала ручку, мягко нажала, потянула на себя... И тут же уцепилась за косяк, чтобы удержаться на внезапно переставших слушаться ногах.
Как будто я снова заснула и мне снова снится этот сон. Только ясные голубые глаза не смеялись, под ними залегли тени, на знакомом лице лежала печать усталости и удрученности, затмевая собой бледный мираж улыбки. Сидевший на старом продавленном диване Ангел поднялся на ноги, подошел ко мне и порывисто обнял, не говоря ни слова. Я тоже молчала, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами, уткнувшись лбом в его плечо. Наконец, он мягко отстранился и повел меня к дивану.
- Я даже не знаю, что сказать, - медленно произнес он, внимательно глядя на меня. – Мне уже рассказали о том, что здесь произошло. Это ужасно...
- Из за этого ты вернулся?
- Да, - кивнул Мор. – Моя миссия на юго-западе далека от своего логического завершения, но я не мог там оставаться, когда узнал, что здесь твориться. Мое место здесь.
Я опустила голову.
- Ты был прав, - тихо прошептала я. – Они методично уничтожают лагерь и его обитателей, как скот на бойне. Нам нельзя больше молчать.
- Мы организуем восстание, - твердо сказал Ангел. – Умрем с оружием в руках. Терять уже нечего.
- Это так легко не сделаешь... – покачала головой я. – Мор, Б.Е.О., наше детище, существует только на бумажке! Они срезали верхушку, убрали ключевые фигуры и оно рассыпалось, как карточный домик! Молодежь больше никому и ничему не верит...
- Значит, мы заставим ее поверить. – Ангел упрямо нагнул голову. – Я наблюдал за лагерем несколько дней со стороны, пока не смог наконец проникнуть в него. Им нужен кто-то, кто соберет их всех и возглавит восстание. Они готовы сражаться, им просто необходимы руководители!
- И ты этим займешься? – слабо улыбнулась я.
- Ну а кто же еще? – цинично усмехнулся Мор. – Но мне нужна будет поддержка, Мира. Даже я не справлюсь в одиночку.
- Мы с тобой, Ангел. Не знаю, правда, сколько от нас будет толку – ведь нам так и не удалось удержать Б.Е.О. от распада, но...
- Не вини себя, Мира. – Он ласково встрепал мне волосы и поцеловал в лоб. – Главное, что ты все же осталась в живых. Что не все члены Б.Е.О. уничтожены...
- Около восьмидесяти процентов населения лагеря погибли, - угрюмо произнесла я.
- Я знаю, - вздохнул Ангел. – Но оставшиеся двадцать будут сражаться.
- У нас не будет шанса выжить...
- У нас его нет в любом случае. Но я предпочитаю умереть с оружием в руках, защищая честь нашего народа, чем... – Он махнул рукой, не закончив предложение. Я качнулась вперед и снова уткнулась лбом в его плечо.
- Это, наверное, прозвучит чертовски эгоистично, но я рада, что ты вернулся, - прошептала я.
- Разве я мог бросить вас, бросить тебя на произвол судьбы? – негромко отозвался Мор, поглаживая мои волосы. – И все же свершилось то, чего я больше всего боялся. Я опоздал...
- Не говори так! – Я подняла голову и взглянула ему в глаза. – Не кори себя... Мы знали, что это будет, но даже не подозревали, что так скоро...
Ангел невесело улыбнулся и едва заметно покачал головой.
- Мы не хотели в это верить... Также, как не хотят верить в то, что здесь происходит, там, где я был... Они слышали об этом краем уха и отказывались принимать это, как будто надеясь, что если они будут притворяться, что ничего не знают, то угрозы не будет... – Он вздохнул и снова качнул головой. – Но давай не будем об этом сейчас, Мира. Как говорят русские, утро вечера мудренее. Я скучал по тебе...
- Я тоже, - отозвалась я, снова прижавшись к нему. – Знаешь, я так боюсь, что твое возвращение – всего лишь сон, что я сейчас проснусь, а тебя нет... Ты снился мне этой ночью... помнишь, когда мы встретились после первой долгой разлуки в последней попытке достичь нашей земли...
- Помню, конечно. – В голосе Мора зазвучала улыбка. – И то, что ты была первой, которая согласилась с моей безумной идеей вернуться сюда...
- Ты вернулся бы в любом случае. А я не выдержала бы еще одну разлуку, - тихо произнесла я. – Я люблю тебя, Мор...
- Я тоже тебя люблю, Мира, - прошептал он, легко коснувшись моих губ. – Оставим все проблемы до утра...
- Оставим...

- Они отступают!
Слух разносился по лагерю с молниеносной быстротой, вместе с грохотом взрывов и отчаянной, беспорядочной стрельбой. Четыре дня назад нам удалось сорвать очередную депортацию и встретить этих ублюдков, по ошибке природы принявшими человеческий облик огнем и сталью. Их было больше, они были лучше вооружены, но у нас было преимущество внезапности. Они не ожидали мятежа, и, прежде чем они успели опомниться, нам удалось причинить немало вреда. И теперь по улицам лагеря, обгоняя выстрелы, мчался захлебывающийся радостью слух: они отступают! Они выводят силы из лагеря!
Ангел ввалился в крохотную комнату, где я и еще несколько девушек готовили взрывательные смеси, едва не опрокинув шеренгу уже готовых бутылок с «коктейлем Молотова». Впервые за долгое время его глаза лучились радостным сиянием, а на губах играла открытая, счастливая улыбка. Он подошел ко мне, сжал ледяными пальцами плечо и, зарывшись лицом в мои волосы глубоко вдохнул.
- До нас докатились слухи, - осторожно произнесла одна из девушек. – Они... действительно выводят силы из лагеря?
- Да, - отозвался Мор, легко поцеловав меня в затылок. – Они остановили депортации и убегают, поджав хвосты, до сих пор не в силах до конца поверить, что это действительно происходит. – Он тихо рассмеялся. – Они не верят в то, что нам хватило наглости противостоять им.
- В этом наше преимущество, - заметила я.
- Да. – Ангел посерьезнел и, мягко отстранившись, отошел к стене. – Еще в детстве я заметил, что они всегда страшно удивляются, когда мы отвечаем ударом на удар. Они никогда нас недооценивали – в этом их главная ошибка, которая играет нам на пользу. Но нам нельзя расслабляться, девушки. Они не спустят нам это с рук.
- Никто на это и не надеется, - пожала плечами красивая темноволосая девушка, закупоривая очередную бутылку. – Но мы заставим их умыться кровью.
- Это точно, - кивнул Мор. – Если бы мы могли достать так необходимое нам оружие и боеприпасы в нужных количествах, овладение лагерем стоило бы им океаном крови. Но и без этого мы покажем, каким источником силы являются вера и сознание собственных сил. Так что, девушки, постараемся использовать отпущенное нам время с максимальной пользой и выгодой. Я постараюсь добыть боеприпасы, но на него, к сожалению, нельзя безоговорочно рассчитывать, и это, - он кивнул в сторону бутылок, - сыграет немалую роль в нашем вооружение, тем более, что они уже доказали свою эффективность.
- Не волнуйся, Ангел, - улыбнулась красавица, легким движением руки убрав с лица каштановую прядь. – Мы им еще покажем, чего мы стоим!

Пожалуй, никто, нигде и никогда не переживал такие сумасшедшие три месяца, которые выпали на нашу долю. Казалось, они совершенно забыли про нас, не подавая о себе ни слуху, ни духу. Мы же даром времени не теряли и под чутким руководством Ангела вели интенсивную подготовку к новым выступлениям и новому отпору. Как правильно подметила Вероника еще в январе, когда нам впервые удалось выгнать этих скотов из лагеря и прекратить депортации, никто не надеялся на то, что нам все спустят с рук и позволят продолжать жить – пусть в таких нечеловеческих условиях – но жить. Все прекрасно понимали, что тишина сейчас – это затишье перед бурей. Они вернутся. Рано или поздно – но вернутся. И нам придется держать ответ за нашу наглость. Впрочем, никто этого не страшился, более того, молодежь рвалась в бой, презрев страх смерти. В лагере не осталось ни одного человека, который кого-то не потерял – и все они горели желанием отомстить убийцам, встать на защиту чести нашего народа. Никто не говорил о том, как спастись – нет, разговоры шли вокруг того, как достойно умереть и захватить с собой как можно больше врагов.
В один из апрельских вечером, незадолго до праздника, Ангел поднял тревогу. Отпущенное нам время закончилось. Они снова собрались вводить войска в лагерь, и на этот раз – они знали, что их ждет.
- Нам не придется спать этой ночью, - устало произнес Мор после заседания руководителей восстания, когда мы снова ненадолго остались наедине. – Я уверен, они ударят с первыми же лучами солнца.
- Насколько мы готовы к сопротивлению? – осторожно поинтересовалась я, удобно устроившись в его объятиях и прижавшись щекой к его груди. Он тихо вздохнул.
- Насколько это возможно в наших условиях. Но, Мира, ты же понимаешь, насколько велика наша разница в вооружение. Как никак, а они – слаженная армия, получающая поддержку от государства. Им не приходиться добывать себе оружие с риском для жизни, сталкиваясь с трудноразрешимыми проблемами на каждом шагу...
- Но с другой стороны...
- С другой стороны, они будут биться на жизнь, в то время как мы – на смерть, - кивнул Ангел. – Никто из ребят не питает никаких иллюзий.
- И тем не менее, они ждут не дождутся схватки, – невесело улыбнулась я. – Неужели не было иного выхода?...
- Ты сама прекрасно знаешь, - отозвался Мор, поглаживая мое плечо. – Единственный выход из положения, в которым мы очутились – смерть. Вопрос в том, какая именно... Что ты выберешь, Мира?
- Где ближайший пулемет? – лукаво поинтересовалась я. Ангел негромко рассмеялся.
- Последний я отдал Веронике, - признался он. – Она категорически не хочет оставаться в тылу и я не мог ее удержать.
- Тогда и не стоит. – Я невесело улыбнулась и потерлась щекой о свитер Ангела. – В конце концов, ей есть за что мстить.
- Как и всем нам, - снова вздохнул Мор. – Жаль ее, знаешь... Такая красивая, такая молодая...
- Ей восемнадцать, Ангел, она моложе тебя всего на пять лет, - заметила я. – Мне кажется, что она хочет повторить судьбу Эмилии...
- Умереть в бою?
- И захватить с собой пару десятков врагов, - докончила я. – Они всегда были неразлучны... Да ты и сам видел их в гнезде! И не имеет смысла удерживать ее в тылу, Мор. В нашем положение несколько дней разницы не играют...
- Как ни горько это осознавать, но ты права, - медленно произнес Ангел. – Но тем не менее, лагерь погибнет только вместе с последним бойцом. Они больше не поставят нас на колени.
- Никогда и ни за что, - слабо улыбнулась я.

Лагерь снова вспыхнул, как и три месяца назад. Ангел словно в воду глядел: они вошли с первыми лучами солнца. И, как и три месяца назад, совершенно не ожидали нашей атаки. Неужели они полагали, что сейчас, уже окрыленные одной победой, мы отступим перед их силой и позволим им втоптать нас в грязь? Похоже на то, судя по тому, что, столкнувшись с нашим сопротивлением и после нескольких бесконечных часов яростных уличных боев они... отступили.
- Это невероятно, - повторяла Вероника, прислонив пулемет к стене и закалывая свои роскошные темные волосы, чтобы не лезли в лицо. – Просто невероятно! В прошлый раз мы ударили совершенно неожиданно, и то – нам потребовалось четыре дня, чтобы их отбросить! А здесь – меньше суток, причем они явно явились с одной целью – сровнять лагерь с землей, и зная о том, что мы уже оказывали им сопротивление. Какой же идиот ими командует?! Я просто не верю...
- И тем не менее, такова реальность, - заметил Ангел, восседавший верхом на стуле и уткнувшийся подбородком в сложенные на его спинке руки. – Никто не понимает, что же именно происходит, но ясно одно – то, что случилось, превзошло самые смелые наши ожидания. Они дважды бежали из лагеря, а наши потери минимальны.
- А к тому же, они дали нам не только возможность отпраздновать наш седер как положено, но и повод для еще одного празднования, - улыбаясь добавил Адам.
- Это точно, - поддержала я. – Стол уже накрывают, сегодня будет настоящий пир!
- Я не хотел бы сильно разбавлять эйфорию от победы, - медленно произнес Мор, - но нам нельзя расслабляться. Они вернутся – и на этот раз совсем скоро. Еще одной такой длительной передышки мы не получим.
- Ангел, мы это слышим от тебя на протяжение трех месяцев! – Вероника наморщила свой хорошенький носик и любовно погладила пулемет. – Не надоело?
- Я надеюсь, что хотя бы за три месяца ты это уже запомнила, - невольно улыбаясь отозвался Мор.
- Да запомнили мы, сколько уже можно капать на мозги! – вспыхнула красавица. – Будь проще, Ангел, и, пожалуй, тебе стоит запомнить, что и без твоих нотаций все и так начеку. Сделай одолжение, не порти людям праздник! Тем более, что он может быть последним в нашей жизни...
- Ника! – вскинулся Адам.
- Можно подумать, ты этого не понимаешь, - фыркнула та.
- Да, но...
- Ну вот и все! – подвела черту девушка, послав Адаму воздушный поцелуй, и, сделав изящный пируэт и подхватив свой пулемет, вышла из комнаты со словами: - Я с вами скоро с ума сойду, ей-Богу! Если вообще доживу до этого дня!
- Уж кто бы говорил насчет того, чтобы портить людям праздник, - проворчал Адам, покосившись в сторону двери.
- Я все слышу! – мгновенно отозвалась Вероника.
- Знаешь, я бы на твоем месте не злила девушку с пулеметом, - сердечно посоветовала я приятелю, тщательно пряча лукавую улыбку. Тот вздохнул и возвел взгляд к потолку.
- Пойду, покаюсь и попрошу прощения, - сообщил он, направляясь к двери. – Между прочим, трапеза уже скоро начнется, так что, если не хотите остаться голодными, я бы посоветовал поторопиться.
- Обязательно, - весело откликнулась я, проводив его взглядом. И подошла к Ангелу, опустившему голову на руки и словно бы успевшему заснуть.
- С тобой все в порядке? – тихо спросила я, опустившись на корточки и погладив его светлые волосы.
- Да, конечно... – глухо отозвался он.
- Не сердись на нее, Мор, - попросила я. – Она все замечательно понимает, но в силу своего жизнерадостного характера просто не может все время оставаться серьезной. И мы не вправе этого требовать...
- Да, конечно, - повторил он, подняв голову и взглянув на меня. Несколько секунд помолчал, всматриваясь в мои глаза, потом усмехнулся и продолжил: - Тем более, что она права. Ребята и впрямь все время начеку, и без моих напоминаний. Просто я все время забываю...
- Перестань, Мор, - покачала головой я. – Ты имеешь на это право, как никто иной, в конце концов, именно ты вернул Б.Е.О. к жизни...
Ангел мягко улыбнулся, поцеловал меня в лоб и, поднявшись на ноги, протянул руку.
- Не будем об этом сейчас, Мира. В конце концов, сегодня у нас двойной праздник. Пойдем к ребятам...

Утром они вернулись, как и предсказывал Ангел. Правда, на этот раз они попытались решить дело миром, видимо, желая сохранить своих солдат – и не придумали ничего более умного, чем предъявить нам ультиматум. Который мы, разумеется, единогласно отвергли, и бой вспыхнул с новой силой. Но теперь они действовали куда более осторожно, поняв, что от нас можно ждать всего. Ангел метался из одного конца лагеря в другой, в то время как мы снова занялись приготовлением «бутылок Молотова», которые пользовались огромным успехом. Правда, Вероника решительно отказалась заниматься этим делом и с первым же раздавшимся на улицах лагеря выстрелом подхватила свое оружие и скрылась из виду.
- В нее словно бес вселился! – удивлялся Адам, ненадолго заглянувший в наш бункер за очередной партией. – Это просто уму непостижимо! Она все лезет и лезет на рожон, в нее стреляют, ребята, которые сражаются рядом погибают, а ее ни одна пуля не берет! И положила она уже немало!
- Она, вроде, раньше стрельбой не занималась? – уточнила я.
- Она впервые пулемет в руки взяла! – воскликнул приятель. – Вообще непонятно, как она его удерживает... Да что там говорить... – Он махнул рукой, и, крякнув от натуги, подхватил тяжелый ящик. – Работайте, девочки, эти бутылки исчезают со сверх-световой скоростью!
- Непременно, - отозвалась я. – Удачи!
- Она нам пригодится, - ухмыльнулся Адам.

***

Мы совершенно потеряли счет времени. Сколько времени прошло от их второго возвращения – сутки, двое, десять, пятнадцать? Канонада не прекращалась ни на минуту; мы уже давно перестали вздрагивать от грохота взрывов. Время от времени в наш бункер заглядывали ребята, порой за очередной партией «бутылок Молотова», порой – просто передохнуть, от них мы и узнавали последние новости. И, надо сказать, они были совершенно не обнадеживающими...
...Громко хлопнула дверь, на мгновение заглушив автоматную очередь раздавшуюся намного ближе, чем обычно, и на пороге появился не на шутку встревоженный Ангел. В последнее время он не баловал нас своими визитами, руководя сражениями в тех или иных точках лагеря и факт его присутствия говорил лишь об одном...
- Девушки, у вас две минуты на сборы и убираемся отсюда, - отрывисто бросил он, обведя взглядом комнату. – Они приближаются и мы не в силах их остановить. Нет, нет, оставь это, Мира, - остановил он меня, когда я потянулась за тряпкой, чтобы закупорить последнюю, пусть еще и не совсем готовую бутылку. – Пусть это будет для них сюрпризом.
Его глаза горели холодным голубым огнем, а нехорошая улыбка на заляпанном засохшей кровью лице, гораздо больше напоминавшая оскал покойника, не предвещала ничего хорошего. Двое мальчишек, от силы лет шестнадцати, появившиеся вслед за ним подхватили последние партии самодельного оружия, и последовали за нами по подземным переходам. Часть горючего осталась на столе.
- Почему ты назвал это «сюрпризом»? – осторожно поинтересовалась я, поравнявшись с быстро шагавшим Ангелом. Тот жестко усмехнулся.
- Они поджигают дома, Мира. Они пользуются ядовитыми газами и огнеметами, выкуривая повстанцев из бункеров, чтобы потом расстрелять на месте. Пусть попробуют применить огнемет здесь. Уверен, результат их очень порадует.
Я промолчала, сосредоточившись на дыхание и выдерживание темпа. Мы прошли не меньше двух километров, когда наконец Мор вывел нас наружу.
- Здесь относительно безопасно, - тихо произнес он, переводя взгляд с одной девушки на другую. – Отсюда вы сможете добраться до нашего штаба, где продолжите готовить оружие. Том, - легкий кивок на одного из мальчишек, тащивших ящики, - вас проводит.
Девушки дружно кивнули и устремились за Томом, который уже уверенно направился к ближайшему повороту. Я не двинулась с места.
- Тебе особое приглашение? – поднял брови Мор.
- Куда ты сейчас?
- Вернусь к ребятам. Вместе с Виктором, - еще один кивок в сторону оставшегося мальчика, с любопытством разглядывавшего нас. – Им нужна моя помощь.
- Я с тобой.
- Не глупи, Мира, - тихо произнес Ангел. – Иди с девчонками в штаб.
- Я пойду с тобой, Мор, - твердо произнесла я. – В конце концов, не только Вероника может сражаться.
Он некоторое время помолчал, уставившись в точку поверх моего левого плеча. Потом посмотрел на меня. Я не отвела взгляд. Мор вздохнул и легко коснулся моего плеча.
- Ты уверена? – тихо спросил он.
- Да.
- Хорошо. Не будем же терять времени. – Ангел снова вздохнул и легонько подтолкнул меня, разворачивая в ту сторону лагеря, откуда доносили крики и грохот стрельбы. – Но если с тобой что-то случится, Мира... – Он не закончил и быстрым шагом пошел к одному из домов. Я и Виктор переглянулись и поспешили за ним.

Стоило нам сделать несколько шагов, как где-то справа раздался грохот и, повернувшись, я увидела необыкновенно высоко взметнувшиеся языки пламени. Краем глаза я уловила злую усмешку и выражение удовлетворения на лице Мора.
- Вот поэтому я и назвал это «сюрпризом», - вполголоса заметил он, не замедляя шаг. – Они, наверное, в полном восторге.
Я промолчала и посмотрела на Виктора. Вот кто был в полном восторге – так это он; его полный восхищения взгляд был устремлен на Ангела, который, видимо, мгновенно стал его кумиром, если еще не успел стать им раньше...
Мы нырнули в один из подвалов, пробежались по очередному подземному переходу и выскользнули почти в самом эпицентре боя, укрывшись за выступающей стеной. Сделав мне знак оставаться на месте, Мор вместе с мальчишкой скрылся в противоположном доме. Спустя несколько томительных минут он вернулся и опустился на корточки около края выступа. Виктор, видимо, остался в доме.
- Дела идут не так хорошо, как хотелось бы, - негромко произнес Ангел, окинув происходящее внимательным взглядом. – Впрочем, могло быть и хуже. Вон, полюбуйся, - и он указал на крышу одного из домов.
Я проследила за ним взглядом и вздрогнула, заприметив развевающийся бело-голубой флаг, а около него знакомый темноволосый силуэт в белом платье. Даже отсюда Вероника казалась отличной мишенью, четко вырисовываясь на фоне затянутого дымом неба. Странно, что ее до сих пор не подстрелили...
- Она сумасшедшая, - прошептала я.
- Зато ее ангел-хранитель явно отрабатывает сверх-урочные, - заметил Мор, хищно прищурив светлые глаза, всматриваясь уже в совершенно другую сторону. Я же никак не могла отвести взгляд от Вероники. – И если бы хоть одна десятая наших бойцов обладала таким же везением, черта с два они продвигались бы с такой скоростью вглубь лагеря. Впрочем, она одна тоже справляется неплохо...
Словно в подтверждение его слов пулемет в руках молодой красавицы ожил, запев свою смертоносную песнь. Кто-то из солдат несколько раз выстрелил в нее, я готова поклясться, что заметила, как пули выбили фонтанчик пыли буквально в нескольких сантиметрах от ее ног. Вероника звонко рассмеялась, перехватила свое оружие и спрыгнула с крыши, исчезнув из поля зрения.
Я помотала головой, пытаясь осознать происходящее – и меня едва не сбил с ног неожиданно появившийся Адам, который явно не ожидал встретить меня здесь.
- Какого?... – начал было он, но, заметив Мора, мигом переключил внимание на него. – Ангел, берем ноги в руки и уходим, они вот-вот взорвут этот дом к чертовой бабушке! Мира, не спи!
Откуда-то вслед за ним появилось еще несколько бойцов лагеря; мы смешались с ними и спустились в подземный переход, бегом устремившись на противоположную часть улицы. В какой-то момент пол гулко вздрогнул под нашими ногами, нас бросило на землю – Ангел прикрыл меня своим телом – и сверху просыпались мелкие камешки и песок; похоже, что то здание все же взорвалось. Мы пробежали еще несколько метров и наконец вылезли наружу, сразу поднявшись на третий этаж.
- О, добро пожаловать, - весело поприветствовала нас Вероника. – Мира, тебе, я вижу, тоже надоело отсиживаться в бункере? Правильно, не дело это!
- Ника, как здесь обстоят дела? – отрывисто бросил Мор.
- Просто замечательно, - фыркнула девушка. – Они обстреливают нас, мы обстреливаем их, все по правилам. Добраться сюда с огнеметами у них пока не получается, дом стоит на отшибе, им нужно будет до этого еще парочку поджечь, как минимум.
- Они не пытались обойти с другой улицы? – встревоженно спросил Адам.
- Пытались, - невозмутимо отозвалась Вероника. – Больше уже не пытаются.
- Очень хорошо, - кивнул Ангел, несильно подтолкнув меня вперед. – Мира, останешься пока здесь. Адам, за мной. – И, не дожидаясь реакции, оба исчезли, как сквозь землю провалились. Вероника проводила их взглядом и усмехнулась.
- Иногда он ведет себя так, что его хочется расцеловать, а иногда так – что я едва удерживаюсь от того, чтобы не всадить ему пулю под лопатку, - поделилась она. – Тебе знакомо это чувство?
- Более чем, - улыбнулась я, осторожно выглянув в окно. – Обрисуешь мне ситуацию?
- Запросто, - легко отозвалась Вероника. – У нас здесь замечательное место, он знал, куда тебя привести. С одной стороны, это здание находится чуть отдаленно от основного поля боя, незамеченными они сюда не проберутся, и, если дело будет совсем плохо, мы успеем отойти раньше, чем они подожгут дом. С другой – оно выше других в этом районе, так что отсюда открывается замечательный обстрел на этих красавцев в форме. Только тебе надо будет найти вооружение... Тамара!
Из смежной комнаты выглянула растрепанная светловолосая голова.
- Что случилось? – встревоженно спросила она.
- У нас лишней винтовки для нее не найдется? – поинтересовалась Ника, указав на меня взглядом. Тамара облегченно вздохнула.
- Тьфу на тебя, Вероника, я уже испугалась... Нет, конечно, лишнего оружия у нас никогда не было и вряд ли когда либо будет. Но Виктор только что приволок целый ящик «бутылок Молотова», так что пока стоит рассчитывать на них...
- Тем более, что это последний «наш» ящик, - негромко заметила я, и, поймав удивленный взгляд Вероники, пояснила: - Нам пришлось спешно сворачивать деятельность, Ангел вывел нас из бункера буквально за пять минут до того, как они до него добрались.
- То-то мы удивлялись, куда он исчез посреди боя, - спокойно заметила Тамара. – К счастью, эти бутылки готовили не в одном месте в лагере.
- К счастью, - согласилась я.

- Сорок шесть, сорок семь, сорок восемь... сорок девять! – Вероника опустила бесполезный теперь пулемет и разочарованно вздохнула. – Мне бы еще одного для ровного счета...
Я внимательно посмотрела на нее. С тех пор, как она покинула бункер и взяла в руки оружие она очень сильно изменилась и, надо сказать, еще более похорошела. Черные глаза лучились каким-то задорным блеском, на впалых щеках снова заиграл румянец, да и вся она словно светилась неописуемой радостью от того, что сражалась. Впрочем, отражение этой радости я замечала в глазах многих бойцов, да и что греха таить, я сама была счастлива увидеть как сражается лагерь, но у нее это казалось нечто совсем особенным.
- Ты считаешь все свои жертвы? – поинтересовался Адам.
- Кого успеваю заметить, - пожала плечами Вероника, приложившись к фляге с водой. Адам тихо фыркнул.
- А толку-то их считать? Их все равно что собак нерезаных...
- Мне так интересней, - отозвалась девушка, вытирая лоб тыльной стороной ладони, все еще сжимая флягу. – В конце концов, чему ты удивляешься?
- Тому, что ты до сих пор не получила ни единой царапины, - честно признался Адам. – В то время, как тебя могли убить раз сто на день...
- Мне сам черт люльку качал, - очаровательно улыбнулась Вероника, изящным движением головы откидывая назад тяжелые волосы. – А еще говорят, что у пьяных и у влюбленных есть свой ангел-хранитель...
- А ты к какой категории себя относишь? – лукаво осведомился Адам.
- А ты угадай с трех раз, - ласково предложила красавица, подходя к выходу. И едва успела уклониться от столкновения с буквально влетевшим в комнату Виктором.
- Смотри куда бежишь, приятель, - недовольно произнесла она. – А то ведь застрелим тебя с перепугу...
Мальчишка не обратил на нее ни малейшего внимания.
- Ангел... велел передать... мы отходим... немедленно! – с трудом переводя дыхание выпалил он. – Говорит... не можем... удержать позиции...
- Так, - произнес Адам, поднимаясь на ноги. – Где он сейчас?
- В двух кварталах отсюда, - отозвался Виктор. – Но он говорит, чтобы мы отходили к главному бункеру...
- Вот ты туда и отходи, - кивнула я. – После того, как всех предупредишь. А мы пойдем, поможем ему.
- Но... – начал было Виктор.
- Никаких «но», - оборвала его Вероника, подмигнув мне. – Беги давай...

***

- Девочки, а вам не кажется, что вам там нечего делать? – осторожно осведомился Адам, когда мы уже спустились в подземный переход.
- Нет, не кажется, - невозмутимо откликнулась Вероника. Я лишь молча кивнула.
- Не думаю, что Ангел будет в восторге от вашего присутствия, - обронил Адам, но больше о нашем уходе не заикнулся, и дальнейший путь мы проделали в молчание.
Совсем скоро грохот взрывов и выстрелов снова приблизился; мы вылезли наружу и с досадой обнаружили, что обзор загораживает глухая стена. На втором этаже дело обстояло получше, во всяком случае с неширокой террасы слаженно отступающую группу под напором так же слаженно наступающих солдат мы заметили сразу.
- Ой-е, а дело-то совсем плохо, - тихо прокомментировал Адам, поудобнее перехватывая свое оружие, в свое время захваченное у одного из солдат.
К сожалению, он был совершенно прав. Дело было куда как плохо; наши ребята оказались в ловушке. Они даже и не думали сворачивать в подвалы, видимо, понимая, что бой под землей обернется для них очень и очень скверно, стоит только солдатам пустить в ход огнеметы, но с другой стороны они были загнаны в узкую улочку, которая выходила на открытую местность, уже захваченную врагами.
- Вовремя мы подоспели, - заметила Вероника, поднимая перезаряженный пулемет.
- Погоди! – Я едва удержалась от искушения схватить ее за руку – что могло быть чревато тем, что от неожиданности она могла нажать на курок. – Не имеет смысла сейчас стрелять. Подождем, пока наши ребята не поравняются с этим домом, чтобы мы могли моментально скрыться с ними, а потом уже откроем огонь!
- Разумно, - согласился Адам. Вероника молча кивнула и опустилась на корточки.
Мы молча выжидали, скрывшись от посторонних взглядов за каменной оградой. Мне оставалось лишь молиться, что Мор не имеет какого-то плана, который вразрез шел с нашим и мог привести к тому, что мы просто навредим друг другу. Но, судя по всему, даже если план у него был, в действие он его приводить пока не собирался.
Вот команда наших ребят поравнялась с домом... прошла под террасой... осталось десять шагов до входа... пять... три...
- Давай! – воскликнула я, запустив «бутылкой Молотова» прямо в гущу наступавших солдат.
Ребята правильно истолковали автоматную очередь, раздавшуюся сверху, сами бросившись в атаку. Солдаты явно не ожидали засады и в считанные минуты все было покончено. Мы кубарем скатились с лестницы – прямо на руки Ангела.
- Я, правда, велел вам сразу отступать к штабу, - тихо произнес он, обняв меня свободной рукой – во второй он держал автомат, - но, должен признаться, я чертовски рад, что вы здесь...
- Ангел! – неожиданно вскрикнула Вероника, метнувшись к нам. Прежде чем кто-то успел что-то понять, раздался сухой щелчок выстрела, Вероника схватилась за грудь и распростерлась на земле у наших ног. В следующий момент Адам зарядил автоматной очередью в чудом уцелевшего солдата, сжимавшего в руках пистолет.
- Ника... – Я выскользнула из объятий Мора и опустилась на колени около девушки, взяв ее за руку. В ее черных глазах, резко контрастирующих с побледневшей кожей, отражалось безмерное удивление, светлая ткань платья пропиталась кровью. – Ника, девочка...
Она с усилием улыбнулась, почему-то глядя не на меня, а поверх моего плеча. Ее губы шевельнулись, словно она хотела что-то сказать, но уже через несколько секунд она тихонько вздохнула и ее взгляд остекленел.
- Вероника! – позвала я, с силой сжав ее ладонь, отказываясь верить. – Вероника, посмотри на меня! Очнись!
- Слишком поздно, Мира, - тихо произнес Мор, положив руки мне на плечи. – Отпусти ее. Ей уже не помочь.
- Нет!
Это произнесла не я. Это был Адам. Он стоял на коленях около Вероники с другой стороны, в одной руке все еще сжимая свой автомат, второй осторожно дотронувшись до ее лица, словно боясь разбудить.
- Отпусти ее, Мира! – уже тверже повторил Ангел, сжав мое плечо. – Мы не можем здесь задерживаться! Адам, пойдем.
Я бросила последний взгляд на темноволосую красавицу и медленно поднялась на ноги. Адам провел ладонью по ее лицу, закрывая глаза, потом подхватил ее пулемет и тоже встал. Я успела заметить, как он и Мор обменялись взглядами и Адам едва заметно кивнул.
В следующую минуту темнота подземного перехода снова поглотила нас.

Что-то изменилось, сломалось. Мы сражались уже третью неделю; с одной стороны, даже в самых смелых и отчаянных надеждах никто не думал, что мы продержимся так долго, с другой же... С другой стороны, с каждой минутой, с каждым часом чувствовалось, что конец уже близок. Они успели оправиться от потрясения и теперь уже было ясно, что лагерю конец. Они могли позволить себя менять десяток, сотню своих за одного нашего, и все равно оставались в выигрыше. А мы были вынуждены продолжать отступать, отступать, отступать...
Я смотрела на изможденные лица наших бойцов и видела смерть. Они уже не светились радостью от боя, на них четко отпечаталась бесконечная усталость, обреченность и мрачная решимость. Решимость сражаться до последнего патрона. Решимость доказать всем, что мы еще живы. Решимость продолжать сопротивляться, пока хватает сил выдергивать чеку гранаты, пока видят глаза и слышат уши, пока работают легкие и бьется сердце. Единственное, чего нельзя было увидеть – это страха. Никто не собирался спасать себя, никто не надеялся на то, что он выживет. А, может, каждый уже видел смерть перед глазами так часто, что она больше не была страшна...
Все события слились в одно, перед глазами с лихорадочной скоростью развертывались страшные зрелища, время утекало, как песок сквозь пальцы. Порой казалось, что они вернулись в лагерь всего пару дней назад, порой – что мы сражаемся уже несколько веков. Мы снова потеряли счет времени, и все отчетливее и отчетливее понимали, что лагерю пришел конец.

Адам сидел прислонившись к стене, положив на колени пулемет и закрыв глаза. С того дня, когда погибла Вероника он замкнулся в себе, почти не разговаривал и всегда был первым, кидающимся в бой. Иногда казалось, что он перенял бесшабашность и удачу погибшей девушки, несмотря ни на что, выходя из схватки без единой царапины. А еще он отчаянно напоминал мне ту Веронику, с которой я познакомилась впервые шесть лет назад – загнанный в угол волчонок, никому не дающийся в руки и никому не доверяющий. Оставалось лишь догадываться, что произошло с ней тогда. Но, кажется, я начала понимать, что происходило с Адамом сейчас...
- Поговори со мной, - тихо попросила я, опускаясь на пол около него. – Тебе же самому станет легче, Адам...
- Не думаю, - уронил он, не открывая глаз. – Как наши дела?
- Плохо, - честно ответила я. – Но сейчас у нас небольшая передышка: они временно прекратили канонаду, а вылазку Ангел планирует только через четыре часа. Но не вздумай увиливать от разговора, Адам. Я же все равно не оставлю тебя в покое.
- Зануда, - вздохнул приятель, мрачно взглянув на меня. – О чем ты хочешь поговорить?
- О Веронике, - негромко произнесла я, внимательно посмотрев ему в глаза. Он отвел взгляд в сторону. – Ты сам не свой после ее смерти...
- И тебя это удивляет? – огрызнулся Адам.
- Нет. Но за последние годы ты видел уже немало смертей, и ты никогда так остро на это не реагировал. Сейчас это что-то иное, верно?
- Я не понимаю, к чему ты клонишь, - равнодушно пожал плечами Адам, снова замыкаясь. – Она прекрасный человек и замечательная подруга... была...
- Но ведь не только? – не отступала я. – Ты ведь любил ее, верно?
- Ее все любили, - уклончиво заметил приятель.
- Не делай вид, что ты не понимаешь меня, - покачала головой я. – Поговори со мной, Адам. Я не могу наблюдать за тем, как ты страдаешь.
Он глубоко вздохнул и машинально взъерошил темные волосы.
- Ты кого угодно достанешь, - сообщил он. – Хорошо, я расскажу тебе все. Ты права, я действительно любил ее. И все еще люблю. И искренне надеюсь, что все сказки про другой мир – правда, и что мы скоро с ней снова встретимся...
- Она знала? – осторожно поинтересовалась я.
- О моих чувствах? – Адам хрипло усмехнулся. – Нет. Не думаю. Я был ее другом, хорошим другом, но не более. Впрочем, я всегда считал, что это лучше чем ничего. И все же... было больно осознавать, что мне ничего не светит. Она давно была влюблена в другого.
- Разве? – удивилась я.
- Да. Она умная девочка. Она умеет... умела правильно расставлять приоритеты. Хотя по первой поре ей было сложно... я помню, как она плакала у меня на плече. С одной стороны был ее любимый, с другой – девушка, которой она считала себя обязанной, которую уважала и любила. В итоге, она сделала правильный выбор, став подругой девушке и постаравшись забыть любимого. Впрочем, последнее у нее так и не получилось...
- Ты говоришь загадками, Адам, - нахмурилась я. – Боюсь, я не совсем тебя понимаю...
- Разумеется. Больше всего она боялась, что ты об этом узнаешь.
- Но почему?
- Разве ты не поняла, Мира? – Он тяжело взглянул на меня. – Вероника всегда стремилась к лучшему из лучших. Она влюбилась в своего командира, и, когда поняла это и осознала безнадежность своего положения – ведь он всегда был отчужден с девушками – она попыталась свести общение с ним на нет, замкнувшись в своей комнате и ни с кем не разговаривая, тяжело переживая свою первую влюбленность. Потом появилась ты, каким-то образом сумев рассеять ее тоску и смягчить боль; из за этого она всегда чувствовала себя твоей должницей. Представь ее изумление и новый всплеск боли, когда она узнала, что человек, которого она попыталась забыть, решив, что никому не под силу его завоевать, начал встречаться с другим человеком, которому она считает себя обязанной по горло!
- Ты хочешь сказать...
- Она любила Ангела, - кивнул Адам. – И разрывалась от любви к нему и к тебе. Мне кажется, что и в бой она пошла исключительно из за того, что желала доказать ему, да и себе тоже, что она достойная его воспитанница. Она была готова отдать за него жизнь...
- И в конечном итоге она погибла только потому что прикрыла нас своим телом, - едва слышно произнесла я. – Этот подонок ведь целился в Мора, распознав в нем командира восстания...
- Она умерла с улыбкой, - горько отозвался Адам. – Она так и хотела умереть – с оружием в руках, сражаясь... и на самом пороге смерти в последний раз увидеть Ангела. Может, ты и не заметила, но те краткие секунды она смотрела только на него...
Перед глазами снова появилось бледное лицо Вероники, взгляд, устремленный мимо меня, поверх моего плеча. Потом я вспомнила, как Мор сжал мои плечи – он стоял за моей спиной. Да, Адам был прав...
- Боже, - тихо прошептала я.
- Не вини себя, Мира, - покачал головой приятель, дотронувшись до моей руки. – Это вряд ли могло быть иначе. Как бы то ни было, скоро мы все снова встретимся. Нам остались считанные дни... – Он резко осекся и настороженно прислушался.
Я тоже услышала это. Тихое шипение, свист на грани слуха – так выходит воздух и микроскопической дырочки. И тут же почуяла неприятный запах.
- Мира, Адам! – На пороге комнаты появилась встревоженная Тамара. – Немедленно уходим! Они, видимо, нащупали этот бункер, или же просто тычутся со своим газом наугад. В любом случае, здесь больше нельзя оставаться! Пошли!
Мы и еще пара десятков бойцы лагеря, укрывшиеся с нами в этом бункере снова побежали по лабиринту подземных переходов, стараясь выдерживать направление к главному штабу. И на одном из поворотов нос к носу столкнулись с полудюжиной солдат.
Нас спасло только то, что они совершенно не ожидали нашего появления; видимо, второе предположение Тамары куда больше соответствовало истине – они действительно просто тыкались наугад, в слепой надежде кого-то найти в этом районе. И когда мы буквально обрушились им на головы, солдаты оцепенели – на считанные секунды, но нам этого хватило. Несколько выстрелов, гулко прозвучавших под землей, глухие стоны и все закончилось. Только почему ребята столпились тесным кружком в стороне и даже и не думают двигаться дальше?...
Я бесцеремонно протолкалась к центру и почувствовала, что сердце на мгновение замерло, а потом заколотилось с удвоенной скоростью. Адам снова сидел, привалившись к стене, как и полчаса назад, только теперь он часто и неглубоко дышал, прижимая ладонь к правому боку.
- Адам... – прошептала я, опускаясь на корточки перед приятелем.
- Мира, бери ребят и уходите отсюда, - твердо сказал он, закусив губу от боли. – Они наверняка слышали выстрелы и скоро будут здесь. Оставь мне парочку гранат и немедленно уходите.
- Мы не уйдем без тебя...
- Не говори глупостей, Мира. – Адам поморщился, оттер выступившую на лбу испарину и продолжил: - Сейчас не время играть в героев.
- Вот и не играй!..
- Мира, этот спор бесполезен, - устало перебил меня приятель. – Я не жилец, мне не выдержать еще одну пробежку по переходам. Оставь мне оружие и уходите. Я задержу их, хоть ненадолго.
- Адам... – беспомощно протянула я.
- Уходи, Мира. – Он взглянул на меня и улыбнулся. – Все будет хорошо. Я скоро встречусь с Вероникой. С тобой – чуть позже. Не волнуйся.
Я глубоко вздохнула, сглатывая слезы. Подавшись вперед я поцеловала его в щеку, на прощание сжала ладонь и, оставив ему гранаты, мы побежали дальше.
Спустя пару минут пол гулко вздрогнул и в спину ударила горячая волна.
- Да встречи, Адам, - прошептала я. – Передавай привет Веронике...

Дождь

ОМГ аки много по первому посту скажу, что думаю

QUOTE

Вскоре передо мной замаячила граница и я вынужденно остановилась.

тут запятая перед "и" ну да-да не стилистическая, но, мало ли, тебе сие тоже важно

QUOTE

ею впечатление. Давным давно она отгородила нас от мира, абсолютно глухая и непроницаемая, при взгляде на которую ясно осознаешь свою несвободу. Там, за ней, была совершенно другая жизнь, от которой у нас остались лишь воспоминания...

тут если тавтология и умышленная, то "ею" все равно смотрится выбитым из контекста... оно не в теме как-то... не звучит. В иделе стоит вместо "она" поставить "стена" и все разрешится... но сама смотри %)

QUOTE

Ты прекрасно знаешь, что за этим последует полное уничтожение этого места.

может лучше вместо "этим" будет "ним"?

QUOTE

Я только надеюсь, что я не опоздаю... – тихо добавил он.

Вообще у тебя как-то много местоимений, что делает текст чересчур любительским... такая вот проба пера, а ты все-таки уже не пробуешь, а пишешь. Это опыт прочтений твоих прошлых трудов говорит моими устами - внемли Банану, он укажет путь. Читать интересно, дальше буду по ходу разбирать... да.

Я не помню, как мы добрались до подпольного штаба. Кажется, по дороге мы снова натолкнулись на патруль, потеряли в схватке еще нескольких человек, чудом избежали смерти... А, может, мне это только приснилось? Я уже давно перестала различать сон и явь в этом огненному аду, в который превратился лагерь...
Когда я пришла в себя, то обнаружила, что лежу в крохотной комнатушке, больше похожую на камеру. Около моей кровати на полу сидел человек, уткнувшийся лицом в сложенные на кровати руки, и явно спал. Где-то в отдаление грохотали взрывы, но вокруг было удивительно тихо.
- Мор, - тихо позвала я, осторожно запустив пальцы в его светлые волосы. Он вздрогнул и поднял на меня взгляд.
- Мира... – прошептал он, подавшись вперед и поцеловав меня. – Слава Богу, я уже начал бояться... Что случилось? Почему вы вернулись таки рано?
- Они подошли быстрее, чем мы рассчитывали, - ответила я, погладив его по щеке. – Нам пришлось спешно отступать, по дороге мы наткнулись на несколько патрулей... – Тут я все окончательно вспомнила и закусила губу, борясь с тоскливым воем, который рвался из груди. – В одной из схваток Адам был ранен... и он остался прикрывать наше отступление.
Ангел глубоко вздохнул и пересел на диван, крепко обняв меня и прижав к себе. А я наконец дала себе волю и расплакалась, уткнувшись в его плечо. Он гладил меня по волосам, что-то тихо шептал на ухо, но не делал ни малейшей попытки успокоить, прекрасно понимая, что мне сейчас надо просто выплакать всю боль, горе и тоску.
- Что ты здесь делаешь? – спросила я, после того как успокоилась и снова обрела возможность здраво рассуждать. – Ты разве не собрался возглавить очередную вылазку?
- Собирался, - мрачно кивнул Мор. – Но толку в ней уже не было. Они стали осторожны, черти. Так легко на наши приманки не клюют. А когда я вернулся в штаб, то узнал, что ты тоже здесь. И оставить тебя было выше моих сил...
Я вздохнула и еще крепче прижалась к нему.
- Это конец, Мор? Так заканчивается наше восстание, наша жизнь... наша любовь?
- Близятся наши последние дни, - глухо отозвался Ангел, - но пока у нас в руках оружие, мы будем биться и не прекратим сопротивления.
- Это точно, - улыбнулась я. – Знаешь, этот конец меня совершенно не пугает. Мы сражаемся... и смерть уже не кажется столь страшной, мне гораздо легче принять свою судьбу. А главное, что ты рядом...
- Я всегда буду рядом. – Мор наклонился и снова поцеловал меня, долго и нежно. – Я люблю тебя, Мира. Жаль, что наша сказка так быстро закончилась, но она слишком прекрасна, чтобы длиться вечно. А конец этот, ты права, совершенно не пугает. Только главная причина немного другая.
- Какая же?...
Ангел улыбнулся своей улыбкой, с которой в свое время излагал свою позицию и свою веру. Торжествующая и уверенная, отражающаяся теплым сиянием в светлых глазах.
- Главное – осуществилась мечта моей жизни. Я удостоился чести стать свидетелем еврейской защиты во всем ее величие и великолепии.

***

8 мая 1943 года, спустя три недели от начала восстания Варшавского гетто, немцы вплотную подступили к подпольному штабу Б.Е.О. (боевой еврейской организации), по адресу Мила, 18. В тот день погибли командир восстания Мордехай Анилевич, его подруга Мира Фукрер и несколько десятков бойцов, находившиеся вместе с ними в бункере штаба. Согласно официальным отчетам гестапо, восстание, вспыхнувшее 19 апреля, было подавлено 16 мая 1943 года. «Евреи Варшавского гетто, в том числе дети, женщины, старики, вооруженные камнями, палками, несколькими пистолетами и винтовками, сопротивлялись регулярным частям вермахта дольше, чем вся Польша, дольше, чем великая европейская держава Франция» ©. Они вошли в историю, как яркий пример неустрашимого мужества и отваги, и память о них вечна. День Памяти Катастрофы и Героизма в Израиле отмечается в день начала восстания Варшавского гетто, которое стало символом еврейского сопротивления и навсегда покончило с мифом о том, что евреи, как стадо баранов, послушно шли без сопротивления в лагеря смерти.


январь, 2007

Извиняюсь, что не совсем в тему. Но...
[Для просмотра ссылки зарегистрируйтесь]

Обломов
Я видела эту статью, когда искала как можно больше информации о восстание.
Я не знаю, сколько в ней правды. И, честно говоря, не хочу знать.
И обсуждать я это не желаю.

Идея повести действительно навеялась историческим фактом, но это все же повесть. Мое произведение. Мои персонажи, пусть двое из них носят имена реальных людей. Немало событий придумывалось прямо на ходу. И меня совершенно не интересует, сколько правды в том, что я написала. Потому что я писала не о самом восстание, а о людях, которые принимали в нем участие.

EURO-banan

QUOTE

может лучше вместо "этим" будет "ним"?

Пожалуй, да.
По-хорошему, уже сейчас мне надо перечитать и выправить весь текст, но времени нет совершенно
Но я этим обязательно займусь когда нибудь.

QUOTE

а ты все-таки уже не пробуешь, а пишешь

Угу. И обычно пишу, как получится =) Такая вот дурная привычка

Дождь

QUOTE

Такая вот дурная привычка

ты что, это привычка прекрасна)))

Дождь
Буду упоминать о всех моментах, которые мне не очень понравились, или которые я считаю ошибочными.

QUOTE

Я проснулась, когда за окном было еще темно. Осторожно переступив через спавших соседей, я вышла из дома и побрела куда глаза глядят.

Неоправданный повтор. Постарайся исправить.

QUOTE

Залитые предрассветным синеватым светом улицы былИ пока еще совершенно пустынны, не считая спавших на скамейках и просто на земле людей – тех, кто так и не смог найти себе ночлег в доме...

Пропущена "и".
Зачем многоточие? "Не могли найти себе ночлег в доме." Все, точка. мысль закончена. Не надо показывать о том, что положение бедственное с помощью многоточий. Лучше дальше опиши это словами. Ведь писатель - это, прежде всего, художник слова, а не художник знаков припинания.

QUOTE

Там, за ней, была совершенно другая жизнь, от которой у нас остались лишь воспоминания...

Опять "...".

QUOTE

- Я не отчаиваюсь... – начала было я, но тут Мор подошел ближе и приобнял меня за плечи. Я закрыла глаза, чуть подавшись назад, прижалась к нему, вздохнула и повторила: - Я не отчаиваюсь. Просто я... устала, наверное.

Неоправданный повтор.

QUOTE

Я отвела взгляд в сторону. - Когда? – наконец произнесла я, когда пауза затянулась.

Еще раз. Дальше не буду обращать на это твое внимание, сама просмотри внимательно
Насчет первого отрывка (поста).
90% многоточий к месту. Но их (многоточий) все равно слишком много. В итоге создается ощущение, что герои отчасти полудурки - не могу внятно выразить свои мысли, постоянно запинаются.

QUOTE

Говорили, он чересчур своенравен и не считается ни с чем и ни с кем. Говорили, он безмерно требователен к своим воспитанникам. Говорили...

Слишком много предложений про "говорили". 3-4 повторений вполне достаточно, чтобы создать необходимое впечатление. При таком большом количестве испытываешь некий дискомфорт при чтении. Получается именно _неоправданный_ повтор (когда при 3-4-х повторениях он оправдан).

QUOTE

Будучи самой руководительницей одного из отрядов, я прекрасно понимала, с какими трудностями он сталкивается и мне оставалось лишь восхищаться, глядя на то, с каким изяществом он их преодолевает...

Повторение "он". В следующих предложениях тоже.

QUOTE

...а в пока еще В полу-детских чертах лица уже угадывался облик будущей красавицы.

Пропущено "в".

QUOTE

...я тебе сейчас кое-что скажу...

"То, либо, кое, нибудь - черточку ты не позабудь"

QUOTE

Уж поверь мне, такую новость при себе никто не будет держать...

Явно лишнее многоточие.

QUOTE

Как-никак

"Однокоренные слова пишутся через дефис". Кажется так правило звучит

QUOTE

...повторяла Вероника, прислонив пулемет к стене и закалывая свои роскошные темные волосы, чтобы не лезли в лицо.

Как-то не очень вериться, что после битвы, волосы будут оставаться "роскошными"

QUOTE

Мы пробежали еще несколько метров и, наконец, вылезли наружу, сразу поднявшись на третий этаж.

Вводное слово.

QUOTE

вряд ли когда либо-будет.

"То, либо, кое, нибудь - черточку ты не позабудь"

QUOTE

солдаты оцепенели – на считанные секунды,- но нам этого хватило.

Кажется, тут точка-тире должно стоять, а не просто запятая.

QUOTE

Почему вы вернулись таки рано?

Лишняя "и".

Общее впечатление.
Написано очень хорошо. Давно такого тут не читал. Но!
Во-первых, практически весь рассказ состоит из одних диалогов. Чтобы получилось целостное произведение, надо добавить побольше описаний.
Во-вторых, характер главной героини раскрыт плоховато.

В итоговом варианте надо бы сделать грамотное разделение на главы. А то когда сейчас читал отдельными постами - была путаница небольшая. Ожидаешь продолжение темы, а тут бах! - рассказывается "ни с того, ни с сего" о чем-то другом.
Некоторые моменты читал не очень внимательно и, наверняка, не заметил некоторых орфографических\пунктационных ошибок (их вообще надо поискать повнимательнее).
Постараться избавиться как минимум от половины многоточий. Практически каждое многоточие само по себе к месту, но общее их число создает излишний эффект.
И, конечно же, исправить многочисленные повторы.

Пунктуация - это вообще мой давно известный бич.

На главы я текст не делила, просто делила звездочками. И, собственно, каждый отдельный пост - отдельный текст, отдельная тема. Наверное, и здесь стоило проставить звездочки

QUOTE

Пропущено "в".

QUOTE

...а в пока еще В полу-детских чертах лица

Остальное комментировать пока не буду. Повесть все же не получилась достаточно отшлифованной и гладкой, по ней надо по-хорошему как следует пройтись и проредактировать. Как только время найду

Ну хорошо, критику по форме и тексту я принимаю, и когда буду редактировать - обязательно буду на нее оглядываться Но мне куда более важнее критика по сюжету

Сюжет хороший
Еще одно замечание. У тебя есть предложение, где говорится, что бой длился три недели. Из этого можно сделать вывод, что у повстанцев были боеприпасы, еда и прочее. Однако это не так, и ты об этом говоришь в "послесловии". Считаю, что надо где-нибудь сделать вставку, что сопротивление сражалось не только с помощью немногочисленного огнестрельного оружия, но так же и "подручными" средствами. Иначе создается впечатление некоего дисбаланса времени\ресурсов.

Спустя год, у меня дошли руки отредактировать этот текст

Целиком его здесь выкладывать вторично не буду, ибо нету ни сил, ни желания, ни времени
Для любопытствующих: его можно прочитать [Для просмотра ссылки зарегистрируйтесь]