«Подарок Тэтчера»
Уильям открыл глаза. Вокруг уже было светло, несмотря на то, что старое лондонское небо ещё продолжало освобождаться от мрачных туч. Густой смог постепенно заполнял уличное пространство, и казалось, будто весь город находится во власти непреодолимого тумана. За считанные минуты на дорогах успели образоваться длинные, многокилометровые пробки автомобилей и повсюду раздавались неутихающие звуки их сигналов. Спешащие на работу люди, выбрали пешеходный способ передвижения, но и все закоулки с тротуарами не могли освободиться от воздушной напасти. Вышедшие на раннюю торговлю газетами продавцы, незаметно расходились по домам, оставляя за собой неприметные следы печатной продукции. Только в подземках имелась возможность благоприятного нахождения, где за место обременяющего марева надоедали своим присутствием бродяжные музыкальные оркестры. Кругом доносились знакомые мелодии известных композиторов. Где-то вдалеке слышались песни битлов, плавно соседствующие с современным исполнением арий Бетховена.
Лишь одним голубям такая погода была в радость. Целая стая белоснежных птах кружила над площадью, изредка приземляясь на землю в поисках незатейливой веточки или полумёртвого червячка.
Прозвенел будильник. Уильям продолжал лежать, вставать не хотелось. За последнее время он так вымотался на работе, что полностью потерял счёт времени. Утром безумно хотелось спать, да не так, как обычно хочется тем, кто ещё не отошёл от сумрачной спячки, а по по-настоящему, как в позднее вечернее время. Ночью же, напротив, неприлично мучила зловещая бессонница, когда сон совсем не пленил уставший глаз, а голова на удивление соображала лучше, чем днём. Так и сейчас приятная дремота окутывала сознание моего героя, заставляя его ещё на мгновение закрыть морщинистое око, сначала одно, а потом и другое.
Уильяму Тэтчеру недавно исполнилось пятьдесят один. Всю свою жизнь он проработал на известной кондитерской фабрике «Кэнди Фокс», что находится в десяти минутах ходьбы от его дома. «Герберт Стрит», так, кажется, называется улица, где расположено жилище Тэтчера. Если вам когда-нибудь удавалось пребывать в однокомнатной ветхой квартирёшке, состоящей из кухни, ванной комнаты, крохотной спальни и небольшого балкончика, где цветут фиалки и акации, то, знайте, это жильё Уильяма. Сплошь и рядом пустые, небрежно отштукатуренные голые стены, по которым опрометчиво носятся длинноногие пауки, рыжие тараканы и прочие насекомые. Единственное, что украшает убогую обстановку - это огромные маятниковые часы с кукушкой, которая, от нехватки энергии, вынуждена покоится за пределами своего убежища.
Мистер Тэтчер живёт один. Работа на фабрике давала возможность ежеминутного общения с людьми, пусть порой грубыми и дерзкими, но всё же с живыми существами. Разговор заключался в следующем: «коробка номер двадцать один – передал; коробка номер двадцать два – передал» коробка номер… и так до нескольких тысяч за день, когда смертельно уставший кондитер возвращался домой и в полном бессилье, не ужиная и не принимая холодный душ, бросался на жёсткую постель и погружался в сладкое царство орфеевских грёз.
Строгий распорядок дня закончился совсем недавно, когда Уильяма погнали с работы. Нет, он очень хорошо трудился и до безумия любил свой тяжёлый труд, но таков закон, который и так был в некоторой степени нарушен. Трудовой стаж должен был закончиться, пришло время отдыха, заслуженной пенсии. «Зачем мне эта пенсия, - говорил Тэтчер, - я ещё могу справляться с конвейером, посмотрите на мои мускулы, я ещё тот Геракл, других таких не найдёте». Но ответ был один: «Мистер Тэтчер, вам пора задуматься над своим здоровьем, ваше сердце может не выдержать, спасибо вам за всё, вы свободны».
Расстроенный, потерянный, отчасти убитый, он возвратился в холодную безлюдную квартиру, где единственными соратниками оставались противные букашки. Держа в руках конверт с зарплатой и прочими премиальными отчислениями, он достал деревянную шкатулку, обклеенную цветной блестящей бумагой и положил в неё очередную сумму денег.
Верится с трудом, но Уильям богат. В его распоряжении находится восемьдесят пять тысяч фунтов стерлингов. Всё это многолетняя, практически нетронутая зарплата и премиальные отчисления. Но зачем нужны деньги одинокому старикашке, который способен кормиться целую неделю одной буханкой хлеба и несколькими пакетиками чая. Деньги… ужасная сила, в самом деле, страшное, непобедимое могущество, от которого страдает всё человечество, весь мир, вся планета.
Настырная дрема продолжала свои зловещие набеги.
«Как же не хочется вставать», - думал про себя Уильям. Будильник всё продолжал назойливо выть, но внезапно замолчал: снова кончились батарейки.
Зачем вставать, спросите вы, если настал этап свободной от работы жизни. Действительно, зачем. Но для Тэтчера не бывает отдыха, он противен ему. Через два дня после потери места на фабрике он сразу же устроился на работу дворника. Место не из лучших, но куда деваться, - думал Уильям, - всё же это лучше, чем суточное пребывание в гнусных четырёх стенах, заполненных духотой и мраком.
Погода сегодня и впрямь была не из лучших. Помимо привычного для лондонцев тумана не на шутку взбодрился ветер, отчего тут же набежали серые облака и начал покрапывать дождь. Пожелтевшая листва задорно кружилась в воздухе, как стая проворной мошкары, и не давала ни единой возможности попасть в распоряжение шустрой метлы Тэтчера. «Видимо, работать сегодня будет ещё интересней», - размышлял дворник. Сев на дряхлую скамейку, под которой однажды жила семья ёжиков, Уильям закурил. Тяжёлый дым плавно улетучивался вверх и, сливаясь с воздухом, заполнял его вредной массой табака. Проходящие мимо школьники, учуяв запах сигарет, принялись отчаянно кашлять и, слегка повернув голову и убыстряя шаг, некультурно выругались на Уильяма. Последний в свою очередь только улыбнулся и подмигнул одному из ребят. Ему было очень приятно осознавать то, что его замечают и хоть и грубо, но всё же разговаривают.
Между тем, ветер всё усиливался и усиливался. Кленовые листья безудержно устремлялись вдаль, постепенно исчезая в воздухе. С асфальта поднялась и пыль и, уподобляясь листопаду, вихрем понеслась по пустынной аллее.
Уильям не на шутку обеспокоился. Он никак не мог понять, что происходит. Такого ветра не было уже давно, да и о штормовом предупреждении не сообщалось. Пошёл дождь. Нет, это было больше похоже на ливень. Косые капли сильно ударялись о землю и, всё ускоряясь, образовывали мелкие лужицы, которые постепенно превращались в огромные глубокие водоёмы. Тут же стремительно, словно многочисленные змеи, понеслись ветвистые ручейки, унося с собой всё, что встречалось на их пути. Когда резвый дождь смешался с грозным звуком раскатистого грома и после чего провиделся ослепительный блеск зигзага молнии, то стало понятно – надвигается ураган.
Встревоженные люди бросились врассыпную бежать, спасаясь от страшной непогоды. На дверях магазинов появлялись таблички с надписями: «закрыто», а на окнах красовались тёмные шторы или пластиковые жалюзи. За пару минут город опустел: птицы, и те незаметно скрылись на заброшенных чердаках, а бездомные кошки, собаки и прочие четвероногие создания умчались в тихие подвалы. Только мистер Тэтчер не мог позволить себе возвратиться обратно. Как он мог оставить беззащитные, кружащиеся высоко над землёй листья. Им, словно пленникам, никак не удавалось приземлиться вниз, чтобы как всем спрятаться и переждать бушующую непогоду.
- Эй, старик, ты чего, не видишь, стихия наступает? – спасайся, иначе неприятность случится! – крикнул мусорщику пробегающий мимо парень.
- Хорошо, сынок, я вижу, ещё минутку постою и побегу, спасибо тебе.
Молния снова вспыхнула, отчего у Тэтчера на мгновенье ослепло в глазах. Взяв метёлку, он двинулся домой и, спотыкаясь об ухабистые кочки, подбежал к входу в подъезд. Квартира застыла в тишине. Казалось, что и она напугана, с каждой секундой всё больше и больше ожидая жестокой участи природы. Стены судорожно тряслись, а с потолка, словно песок, сыпалась побелка. Приёмник, из которого непрерывным потоком лилась мелодичная музыка, резко зашипел и затрещал, издавая громкий щёлкающий треск. Стёкла наглухо запотели и только непрерывные звуки дождя указывали на бушевание за окном.
«Мои цветы», - крикнул Уильям, - как я мог про них забыть. Тэтчер со всех ног ринулся на балкон, дверь тут же открылась. Ветер с силой ударял в лицо и злобно терзал обледеневшие фиалки. «Вы мои маленькие, мои хорошие, простите меня, теперь вам будет тепло, не бойтесь, вы спасены. Эй, а это что?»
Подняв голову, мистер Тэтчер увидел, что прямо к нему летит множество листьев, тех самых, что до недавнего времени метались в морозном воздушном пространстве. Словно миллион пушинок, они влетали к нему в квартиру и находили уединение. Вереница листопада всё росла и росла и через пару минут вся комната наполнилась багряным убором.
Уильям приблизился к незваным гостям. Казалось, что в крохотном помещении собрались все листья планеты. Помимо обыденных жёлтых и красных, здесь наблюдались фиолетовые, оранжевые, лазурные и даже перламутровые. Взяв охапку, Тэтчер кинул листья к потолку; неторопливо падая, они, будто снежинки, медленно приземлялись на пол, придавая ему необычайную красоту.
Кто бы мог подумать, что осень способна на такие прелести. Каждому может привидеться чудо, но не всякий способен правильно распорядиться им.
Тэтчер сумел. Ещё как сумел. Спустя несколько дней, его невзрачная лачужка превратилась в необычайное осеннее королевство. Вся квартира отныне была украшена блестящим золотом. И то было действительно золото, настоящая красота, великое искусство. Золото, а не что-то другое, не деньги, не «жестокие» бумажки.
Уильям выглянул в окно. Во дворе гуляли прохожие и никак не могли нарадоваться окончанию ненастья. Тэтчер тоже был счастлив, может быть, счастливее всех остальных; ведь он получил необычайный подарок – осеннюю благодать, у себя дома. Он любил всё и всех повсюду, и как можно скорее хотел поделиться своим счастьем. Но как остальные люди, живущие на Земле только лишь с мыслью о деньгах, могут понять радостного старика, веселящегося из-за никому ненужных опавших листьев. «Так и вы будьте счастливы, у каждого своё счастье и каждый счастлив по-своему, - кричал Тэтчер». Он взял толстую пачку и денег и выпустил их на волю, к людям, которые, увидев падающие наземь доллары, дико, толкаясь и пихаясь, принялись ловить божественное послание. Да, и Тэтчер чувствовал себя сейчас высшим правителем, властелином всего мира.
Словно листопад падали денежные банкноты, кружились и взлетали, а затем опускались и попадали в тянущиеся руки изумлённых людей.
09.11.2006
