Прошу высказывать свое мнение.
Завтра.
Он вышел из подъезда. Как всегда легкие наполнил прохладный, чистый воздух с запахом смерти. Здесь она литала повсюду и от нее можно было не прятаться. Ибо кто прячется - тот боится, а кто боится - того она и забирала самым первым. Хотя, может быть, для жителей этого прОклятого города это было и благодатью. Но все равно никто не хотел встречаться с ней раньше времени. Сергей окинул взглядом дом - пять этажей, плоская крыша, на 4-м и 5-м этажах в некоторых квартирах еще сохранились стекла, остальные окна смотрели черными пустыми глазницами, даже не пытаясь отражать белый лунный свет. Этого ему хватило: если придется быть в этом районе еще раз, он найдет место, где сегодня провел ночь. Потом молодой мужчина на секунду опустил голову, будто вспоминая, что на сегодня запланировано.
Ну конечно же. Как всегда. Не вляпаться в неприятности, не дать неприятностям вляпаться в тебя, найти поесть и найти место переночевать. И так изо дня в день. Точнее из ночи в ночь. В этом странном месте все предпочитали жить ночью, а днем, подобно змеям зимой, забиваться в самые дальние уголки и спать. И даже если вы в первый раз здесь, то на следующие сутки уже превыкаете к такому странному, нечеловеческому образу жизни. Появляется ощущение, будто здесь и прошла вся ваша жизнь, вне зависимости от того, сколько вам лет - 20, 30 или 50. Надо заметить, что основной возраст местных жителей колебался в районе от 30 до 40. Но были и совсем маленькие, малыши, рожденные в одном из самых странных мест мира. А что собственно говоря представляет мир для местных обитателей? Этот город - и есть для них весь мир. Никто не помнил как и когда он сюда попал. Просто помнил, что просыпается вечером, когда последний лучик солнца скрывается за грязными крышами грязных домов. И все. Точнее не все. Есть шанс отсюда выбраться. Но он неприятен. Хотя многие утром и "уходят" из этого города. У кого-то просто не выдерживают нервы и он перерезает себе горло, а кто-то напарывается на чужой нож за поворотом.
Кстати о повороте. Сергей все это время шел по улице, а дома, словно призраки, взирали на него глазницами-окнами, выклеванными огромными воронами. И, словно в подтверждение его мыслям, где-то далеко, кварталов за 5-6, раздался ружейный выстрел, а следом - гомон этих черных падальщиков. Натужно скрипели на ржавых петлях старые деревянные петли, протестуя своему присутствию здесь. А вот и знаменитый разрушенный угол. Он знаменит не тем, что разрушен, и даже не тем, кто его разрушил. Просто за ним находится единтсвенный в этом городе магазин. Да-да. Вы не ослышались. Именно магазин. Днем там каким-то невообразимым образом появляется еда, а с заходом солнца - поднимаются железные решетки с застекленной ветрины, которую моментально разбивает обезумевшая толпа. А на следующий день стекло снова на место. Можно было быть вместе с этой толпой, но тогда есть вероятность оказаться лежать здесь до утра в виде трупа, пока ты таким же невообразимым образом не пропадешь. И Сергей, наконец преодолев остаток расстояния и миновав разрушенный угол, увидел именно то, что ожидал. Нет. Хотя не совсем то. Был всего один(!) труп.
Недалеко от витрины, там где обычно бывает бардюр, разделяющий пешеходную дорожку с проезжей частью, лежал маленький мальчик. На вид ему было лет 12. От силы 13. Светлые волосы растрепались, местами прекрывая мягкие черты его молодого лица. Глаза были закрыты, а вот рот - наоборот. Это и не удивительно, когда погибаешь из-за того, что тебя душат. На шее явственно был виден след удавки. Сергей подошел и присел на корточки рядом с ним. Помедлил секунду и дотронулся до его кожи. Совсем чуть-чуть неуловимо теплая. Значит маленькая душа рассталась со своим телом не так уж и давно. Где-то полчаса назад. Под ногтями согнутых пальцев осталось пара клочков какой-то блестящей упаковки. Привычными движениями молодой мужчина стал ощупывать карманы. Ничего... ничего... ничего... что-то есть. Он залез во внутренний карман и извлек оттуда наполовину пустую пачку живательной резинки. Обертка поистерлась, оставив всего одну букву от названия: "D". Руки быстро засунули ее в карман своей куртки. Потом Сергей встал и неоглядываясь пошел по битому стеклу внутрь магазина. На полу была кровь. Это и не удивительно. Витрину разбивали теми, кто первый стоял в очереди. Их просто толкали напиравшие сзади. Сергей медленно шел, смотря на пол, надеясь, что сегодня он найдет поесть. И тут с этой мыслью его настигла еще одна: он до смерти хотел пить. Его горло не чувствовало воду уже... уже около двух дней. Но это потом. Сперва поесть. В ярких, но мертвых лучах луны он увидел рассыпанный по полу арахис. Он не сознавал что делает, а просто повалился на колени и принялся лихорадочно отправлять его в рот. А потом в голове что-то щелкнуло, словно повернули рубильник: "Как свинья. Ни как человек, словно животное!" Но эта мысль появилась, когда на полу уже не осталось ни одной крошки. Он развернулся и направился к выходу. И тут боковое зрение заметило какую-то искорку под обломками стекла, залитого кровью. Аккуратно, чтобы не порезаться, Сергей откидывал осколки в сторону, которые, ударяясь кто об пол, кто о стену, со стоном разлетались еще на большее количество кусочков. Его руки коснулись чего-то шелестящего. Подняв и вытерев об одежду кровь с пакетика, он замер. Перед ним была целая пачка сухариков! И снова животный приступ: он помчался в самый дальний и самый темный угол, боясь что какой-нибудь одинокий путник может помешать ему. Там он разорвал скользкую обертку и медлено положил в рот первый кусочек. Язык сразу же почувствовал что-то соленое. Пять минут соленого счастья. Сергей потом еще долго вспоминал этот момент...
Улица тем и хороша, что не задерживает никаких запахов. И тем более запах крови, которым было наполнено помещение за разрушенным углом. Теперь молодой мужчина шел на площадь. Место где стояла колонка. Это было одно из мест, где можно было достать воду. Первое - магазин, где она была закрыта в какие-то пластмассовые бутылки. Но ее там было мало. Второе - это площадь. И третье - фонтан. Но там были бульдоги. Нет, не собаки, а банда. Хотя эта банда наверное ни чем не отличалась от стаи собак. Съеденные сухарики еще сильнее напомнили о жажде. Он шел. Вон, вдалеке, виднеется мигающий фонарь. Значит там уже начинается центр. Шаг, другой, еще один. Эта и была его жизнь - постояное стремление вперед, постоянное стремление выжить. Ничего больше. Где-то впереди громко стукнула дверь. Еще секнуду ничего не происходило, он шел все таким же медленным шагом, погруженный в не очень приятные мысли, а потом:
- Не-е-е-т!!! Прошу! Не надо-о-о!!! А-а-а-а-а!!!
Кричала женщина. Сергей сначала ускорил шаг, а потом побежал. За пару подъездов от той двери он остановился, огляделся, глаза нашли старый кирпич, ну углу которого запеклась чья-то кровь. Все лучше, чем ничего. Он распахнул дверь. Кто-то сильно топал, убегая вверх по лестнице. А перед ним лежала женщина, с разорванной юбкой и красной от крови грудью. Изо рта текла тоненькая струйка крови. Что-то булькало в районе горла. Но она была еще жива и тянула руку, прося помощи. Сергей присел рядом с ней, выбросив кирпич, который теперь ему уже не пригодится, аккуратно разорвал рубашку. Пробита левое легкое. Ей не жить.
- Все в порядке, - попробовал успокоить он женщину. - Ты поправишься.
В ответ только нечленораздельный хрип.
"Надо позвать на помощь", - было его первой мыслью. А вторую прервал телефонный звонок.
- Дзи-и-и-нь.... дзи-и-и-нь... дзи-и-и-нь...
Сергей моментально устремил взгляд вверх. Оттуда шел звук. Руки медленно опустили голову женщины, которая смотрела на него умоляющими, полными надежды глазами. Но он не видел. И как только мужчина освободил руку, помчался вверх по лестнице. Второй этаж. Дверь. Открытая дверь! Вот он столик в прихожей со старым советским телефоном, который все еще натужно пел свою песню.
- Алло! Алло! - хватая трубку, прокричал Серегей.
- Би-и-и-и-и-п... би-и-и-и-и-п...
Он стоял, облакотившись спиной к грязному зеркалы и держа в руках бесполезную трубку. Он не знал почему, но хотел услышать голос на другой стороне, голос что позвонил сюда. А потом его мысли перенеслись к умирающей женщине.
"03"
- Алло, - послышалось на другом конце провода. - Скорая слушает.
- Тут женщина умирает. Ножом наверно ткнули.
- Адресс?
- Э-э-э... Недалеко от мигающего фонаря. Адресс не знаю.
- Через пять минут скорая будет. Ждите. Бип... бип... бип...
Женщина была все еще жива, однако ее лицо уже напоминало лицо трупа. Сергей сел рядом с ней, молча взял ее руку. Она не протестовала. Наоборот, в ее глазах зародились слезы. Прошло пять минут, потом десять, пятнадцать... Скорой не было. Женщина так и померла с открытами, слезящимися глазами.
Мужчина встал, его губы что-то прошептали. А потом он продолжил свой путь. На улице все так же не было никаких запахов, кроме запаха смерти. Но к нему уже все привыкли. За фонарь зацеплся лист газеты. "27 убитых" гласил заголовок. Статья Сергея совсем не интерисовала. Однако он нагнулся и подобрал бумагу, надеясь отыскать на ней число или хотя бы название газеты. Ничего. "Вчера", "позавчера", "на прошлой неделе" - время обозначалось только так.
- Это он! Это точно он! - указывал на него один из 5-ти парней. У каждого в руках было оружие: дубинки, цепи, арматурины. А потом парни направились к Сергею.
Ему не надо было объяснять, чтобы с ним стало бы, оставшись он их дожидаться. Поэтому мужчина рванул в ближайший подъезд. Под ногами мелькали ступеньки. Дверь. Вонючий чердак. Крыша. Скатная крыша из шифера. Он бежал вперед и чувствовал, что где-то сзади за ним гонятся. Прогнивший шифер. Нога по колено проваливается, что-то острое распарывает левую Икру. Теплая кровь сразу же начинает течь к лодыжке. Впереди уже виднеется край дома. Не думая ни о чем, Сергей со всей силы прыгает вперед, надеясь долететь до соседней крыши. Если бы не нога - все было бы хорошо. А так, он цыпляется за самый край, больно стукаясь коленями о бетонную стену. До земли - 5 этажей. Руки вытягивают худое тело. Дальше бежать нет сил. Мужчина снова залетает на чердак и вжимается в самый дальний угол. Сердце барабаном стучит в ушах. Ботинок хлюпает из-за налившейся в него красной жижи. Сергей сдергивает с себя майку и наспех перетягивает Икру. А потом замирает в нервном ожидании. Время идет, но никаких звуков не слушно. Тепло. Усталость. Мужчина засыпает.
За окном светит солнце. Только оно чуть-чуть почему-то мерцает. Но ничего. Главное - он видит солнце. На кровати лежит женщина, та самая что умерла в подъезде. Однако на ней не красная рубашка, а шикарное белье. Она преглашает лечь его рядом с собой. Укрывает его одеялом и они засыпают. Когда Сергей просыпается - женщины уже нет. Все также моргает солнце. Мужчина встает, желая открыть окно и вдохнуть свежий воздух, но окно не поддается. Он начинает колотить в него и обнаруживает, что это не окно. Это картина, прикрывающая страшную реальность - окно, сквозь которое виден ночной прОклятый город. Он поднимает голову и видит тускло-мигающую лампочку под потолком. А около кровати лежит окровавленный труп женщины.
- Нет! - кричит он во сне. И спустя секунду сознает, что так же он кричит и на яву.
Бешено колотится пульс в висках. Ощущение, что горло изнутри резали острым ножом. Он пытается выдавить из себя слюну, чтобы хоть как-то смочить пересохшие ткани. Приходится приложить усилие, но он достигает желаемого результата.
Потом встает и продолжает путь. Нога болит, но кровь идти уже перестала. Спустя полчаса Сергей видит, как мальчик набирает в ведро воду. Он ему не мешает, но в глубине души боиться что вода закончится. И тогда надо ждать, когда подземный колодец наполнится. А это может случиться через несколько часов... или дней... Наконец последняя струйка падает из крана. Мальчик берет ведро и вдруг замечает мужчину. Он отшатывается. Такие же светлые длинные волосы, такие же мягкие черты лица, что у того, кто остался лежать у магазина. Сергей вспоминает о жевачке. Он медленно засовывает руку в карман. Мыжци мальчугана напрягаются, однако он и не помышляет бросить драгоценное ведро с драгоценной водой. Сосудов для хранения здесь мало. Потом замечает маленький сверточик и его глаза расширяются от надежды. Но подойти он боится. Мужчина бросает ему жвачку. Она призимляется почти у самых босых ног. Маленькие ручки поднимают ее, короткий кивок в знак признательности. Но отходит он все равно не отварачиваясь, боясь придательского удара в спину. Сергей не двигается, позволяя скрыться мальчугану за поворотм. Следующий его шаг сливается с двумя звуками. Первый это звук падающего ведра. Второй - звук падающего тела. Мужчина спешит за угол. На земле - кровь смешанная с мозгами. Мальчуган мертв. А впереди по улице кто-то улепетывает, сжимая в руках злополучное ведро. Серегей еще раз опускает глаза к кровавой каше вокруг головы малыша и к его горлу подступает комок. Мужчина спешит ретироваться.
Наконец он добирается до вожделеной воды. Одна рука работает, дергая рычаг вверх-вниз, а другая образовавет "лодочку" под струей воды. Холодные волны с каждым глотком все дальше и дальше распростроняются по телу. От удовольствия он закрывает глаза. Потом опускает под струю голову. Воду затекает на спину. Сколько прошло времени Сергей не замечает. От всего этого его отвлекает приставленный к боку нож и тяжелый бас.
- Хватит тратить, - раздельно, выделяя каждое слово, произносит он.
Мужчина медленно разгибается и, как только чувствует что прикосновение метала ослабело, начинает убегать. Не оборачиваясь. Ранненая нога не позволяет быстро бежать. Но за ним не гонятся.
Сергей снова на каком-то чердаке. Засыпает он с одной мыслью: "Хоть бы завтра было не менее хорошая ночь, чем сегодня".
