"А сюда я буду бросать кости", - произнес вампир, вытирая от крови лицо платком...
Мысли с сахаром в чае
каждое утро мешаешь.
Я ничего не знаю.
Ты ничего не знаешь.
Взглядом влюбленным - в стену.
Стены - не выше крыши.
Ты слышишь смех гиены.
Я ничего не слышу.
Вместо чужих лестниц
снятся свои ночью.
Я не хотел лести.
Ты ничего не хочешь.
Побелка пластами с неба,
асфальт перекрашен снегом.
Времяворот мне бы;
стал бы я человеком.
***
Мне грустно.. Мне хочется плакать..
И хочеться спать.. Пустота..
Промозглые улицы.. Слякоть..
Особая здесь красота..
..Натянут на лица улыбки
И шляпы наденут.. Зачем?..
Банально подпишут открытки..
Забудут поздравить нисчем..
..Прекрасные синие дали..
Лиловое солнце нам морем..
Меня здесь неплохо встречали..
Делились и счастьем, и горем..
Протяжно взывали в молитвах,-
И вдруг облака раверзались..
Сражались в бесчисленных битвах,-
И смерти своей улыбались..
..Умоются кровью собачьей
И в двери они постучатся..
Я слышу - душа моя плачет -
И нет больше сил посмеяться..
***
Я тебя украду из своих сновидений,
а потом не отдам подоспевшей заре,
никому не отдам. Я ведь все-таки гений.
И кому же тобой обладать, как не мне?
В темно-синих шелках, серебро на запястьях,
и на шее жемчужин манящая нить.
Осторожней, малыш. Я ведь хищник отчасти.
И мой голод способна лишь ты утолить.
Белоснежная кожа и родинок точки.
Под моими губами вздымается грудь.
И пускай я по жизни своей одиночка,
в эту ночь в одиночестве мне не уснуть.
***
Падай, я ловлю.
Твоим ледяным губам
свои подставляю щеки.
Такой же, как я. Одинокий.
И все же я здесь, а ты - там.
Падай, я ловлю.
Хрустишь от объятий крепких,
стекаешь слезами, тая.
И я одного желаю -
чтоб не наступало лето.
Падай, я ловлю.
Точнее, поймать пытаюсь.
Еще бы на градус ниже -
и стану к тебе ближе...
Хоть на один градус...
Падай, я ловлю.
Белый, как снег,
нежный, как снег,
сладкий, как снег.
Снег.
Падай, я ловлю.
Добавлено:
Смотри-ка, горизонта полоса
сливает воедино море с небом.
Я там, за горизонтом, раньше не был,
хотя прошел, за малым, все леса.
Смотри-ка, там, на небе, острова -
а может быть, на море, я не знаю.
Я в парусник сажусь и закрываю
от соли покрасневшие глаза.
Почувствуй - это ветер в волосах,
мой вечный спутник, мы с ним год от года,
какая бы ни выпала погода,
макушки подставляем небесам.
Отчаливаю. Не гляди мне вслед,
случайный друг, рыбак, продавший лодку.
Я бегло просмотрел прогнозов сводку -
штормить не будет, но гарантий нет.
Мы вряд ли встретимся, я не вернусь сюда.
Мне некуда, по сути, возвращаться.
Пока Земле не надоест вращаться,
мне домом будут камни и вода.
***
Стук. По вискам. Кровь.
Сумки. Вокзал. Вновь.
Ночь. Листопад. Свет.
Бледность. Постель. Нет.
Холод. Часы. Дрожь.
Розы. Шипы. Ложь.
Шорох. Трава. Звон.
Стекла. Следы. Он.
Мысли. Вода. Мост.
Стук. Оглянись. Хвост.
Злость. Провода. Свист.
Вечер. Игра. Вист.
Сон. Поезда. Дым.
Питер. Москва. Крым.
Ветер. Кресты. Жить.
Круглая. Небо. Выть.
Выстрелы. Крик. Кровь.
Сумки. Вокзал. Вновь.
***
Позвонил в пять утра. Я смирилась.
- Вечер добрый.
- Как спалось?
- Что случилось?
- Представляешь, мы гуляли по крыше.
Тихо, ночь. И звезды чуточку ближе.
И она, такая нежная, ветер
рассылала во все стороны света.
Представляешь, мы гуляли полночи.
Было холодно... но все же не очень.
И она, такая теплая, светом
предлагала разбудить все планеты.
Представляешь, мы фонарик забыли -
мысли как-то слишком медленно плыли...
И она, такая легкая, с крыши
все надеялась, что звезды услышат.
Ты ведь знаешь, я романтик немного...
- Знаю, знаю. Ну и что здесь такого?
Я-то тоже, и готова на это
перепортить сотни тысяч сонетов.
- Слушай дальше. Мы с ней с крыши спустились.
Звезды вдруг за облаками укрылись.
Мне пришлось их рисовать белым мелом
на асфальте, кое-как, неумело...
- Стоп. Скажи мне, ну зачем тебе это?
Я ведь знаю, ты такой только летом,
а уже два дня, как осень струится
между пальцев - из Парижа и Ниццы.
- Ты спала? Я разбудил?.. Я...
- Не надо.
Мы друзья, и роль жилетки - награда.
- Я... спасибо.
- Ну так что там, на крыше?
- Я влюбился.
- Все понятно, - чуть слышно.
- Я летаю.
- Осторожней, крылатый.
Не споткнись, пролетая Карпаты.
- Ты не злишься?
- На что?
- Я не знаю...
Что случилось?
- Просто я не летаю.
Помолчали. О своем помолчали.
Он о радости, а я о печали.
- Завтра встретимся? С меня шоколадка.
- Не могу. Извини.
- Ты в порядке?..
- Извини, - просто вешаю трубку.
Чувство - словно только из мясорубки.
Я люблю его, и этим болею,
ведь ничто не портит дружбу сильнее.
***
Не приснишься под утро,
не забудешь обнять на прощанье.
Поступаю ли мудро,
не давая себе обещаний?
Не моя, но не ваша:
быть не может хозяев у света.
До рассвета, не дальше.
Ты всегда исчезаешь с рассветом.
Но спускается сумрак,
укрывая закатное небо.
Вниз бросаешь окурок.
Заставляю не броситься следом.
Поскупись на улыбку -
будет легче, поверь, нам обоим.
Наша встреча - ошибка,
и ее повторять мы не смеем.
***
Небеса в ночи укроют..
Теплый ветер сохранит..
Где-то в поле волки воют..
Чертик на луне сидит..
Сквозь мистерии и страхи,
Через сотни тысяч лет,
Мы ползем, как черепахи,
Потонув в пучине бед..
Перекошенные лица..
Бурные потоки слез..
И порхаешь, словно птица,
Наплевав на ярость гроз..
***
а я выдавливаю из себя улыбки, приподнимая за хвосты звезды, и умирают тихонько в зыбком, кривом астрале они. серьезно? ты знаешь, с некоторых пор все тяжелей смотреть в окно и оставаться в той реальности, где можно отловить тебя. и с каждой каплей крови - все сильней. бессмыленность - вот худшее из зол. пиная сапогом листву, поробуй посмотреть на небо и сказать - что видишь там? и, если птицы улетают, вдоль антенн неся свои обугленные тушки, то, значит, наступили холода и скоро даже раки разузнают, где им положено судьбою зимовать. а я выдавливаю из себя улыбки, утопив в весеннем ручье из талого снега последний смысл сего произведенья. на белые сугробы, мирно окосев, опустятся зеленые ромашки, оранжевые лилии и красные хвосты тех самых звезд, которым суждено взорваться.
а ночь надвигается, сметая все на своем пути, ей плевать, что колонки рассказывают что-то о полосках от фонарей, на которые ты смотришь сквозь застрявшую в ресницах слезу - в твои двадцать, или двадцать пять, или тридцать, или тридцать пять, или сорок, или сорок пять, или пятдесят, или пятдесят пять, или шестдесят, или шестдесят пять и так далее лет.
звездный ковшик, сверкнув полярной звездой, превращается в огромного белого медведя по имени Свет, и в мохнатых лапах его - нож, которым он отрезает звездам хвосты.
...я хочу перелетным птицам вклиниться в клин, но нельзя мне отвлекаться - за спиной...
***
Поезд тронулся. Психбольница.
Убегает, оставив дым, дым да копоть
на легких. Птицы,
развернувшись хвостами
к вагонам из стали,
качают устало
крыльями. Топот.
Свист и крики,
слишком яркие блики
на витринах безликих -
город спит, не будите,
звуки остановите
усилием
воли.
Боли
вам не досталось,
только счастье осталось -
счастья самую малость.
Ты подбросишь монету,
и на ту или эту
упадет, обернувшись
вдруг безвольною тушкой,
добровольно послушной…
только это не нужно.
Ты не веришь в удачу,
а ее дал на сдачу
твой Создатель. И плачет
Он, увы, не от боли,
а от смеха - доколе
ты не свыкнешься с ролью.
Переписан сценарий,
и вагоны из стали
удаляться устали.
Психбольница вернется,
театром вдруг обернется.
Скоро пьеса начнется.
