если взять количество
Героев Советского Союза на 10 тысяч населения, то евреи - на втором месте
после русских. И абсолютное большинство евреев - Героев Советского Союза -
это рядовые, сержанты и младшие офицеры (36 человек), главным образом -
пехотинцы. А еще - артиллеристы, минометчики, танкисты, саперы, летчики,
офицеры военно-морского флота, в том числе - подводники. Политработников -
12 человек. Это давно опубликовано вместе с портретами, и краткой биографией
каждого. Всего же призвано было на фронт по данным Центрального архива
Министерства обороны 434 тысячи евреев (А еще и в партизанах по разным
оценкам было до 25 тысяч). Погибло - 205 тысяч. То есть - почти половина. В
тылу столько не погибает. Кто же эти, погибшие? В.Каджая в статье "Как
воевали евреи: по Соложеницыну и в действительности" (статья эта есть в
Интернете) приводит цифры: "Среди воинов - евреев, погибших и умерших от
ран, 77,6 процента составляли рядовые солдаты и сержанты и 22,4 - младшие
лейтенанты, лейтенанты и старшие лейтенанты." Тем не менее Солженицын пишет:
"осталось в массе славян тягостное ощущение, что наши евреи могли
провеститу войну самоотверженней: что на передовой, в нижних чинах, евреи могли бы
состоять гуще." Антисемитизм неискореним, тем более, что для многих он
выгоден: на этом строились и строятся карьеры, на этом создавались
состояния. С тех пор, как 2000 лет назад римляне победили не покорившихся им
иудеев и по дороге от Иерусалима до Рима распяли на крестах воинов - иудеев,
а остальное население рассеялось по странам мира, не имея с тех пор своей
родины, они, инородцы, повсюду стали виновниками всех бед, в том числе - и
гнева природы, вечными козлами отпущения. А еще и в том были виноваты, что
очень часто без них дело не ладилось. Все отвратительное, все подлое, что
антисемит знает в себе, он приписывает еврею, которого, может быть, никогда
и не видел. Чтоб искоренить антисемитизм нужны не десятилетия, не столетия,
нужны тысячелетия. Да вот только отпущен ли людям такой срок? И что тут
цифры, когда "осталось ощущение." И оно не только "осталось", у нас оно
нагнеталось, это была сознательная послевоенная политика государства. У моей
первой повести о войне было посвящение: "Памяти братьев моих - Юрия Фридмана
и Юрия Зелкинда,- павших смертью храбрых в Великой Отечественной войне." Как
же на меня давили в журнале, как вымогали, чтобы я снял посвящение: а то
ведь получается, что евреи воевали. Я, разумеется, посвящение не снял.
Тогда, в тайне от меня, уже в сверке, которую автору читать не давали, его
вымарали. Прошли годы, и в книге я восстановил его. Вот этим достойным
делом, абсолютно в русле сталинской политики, и занят сегодня Солженицын.
Да, он признает, что "пропорция евреев-участников войны в целом
соответствует средней по стране." Но тут же - другой счет: среди генералов
Красной Армии евреев, генералов медицинской службы - 26, ветеринарной службы
-9, в инженерных войсках служило 33 генерала еврея. На этом счет обрывается,
прочтет не сведущий человек, а таких сегодня у нас большинство, и убедится:
ни артиллеристов, ни танкистов, ни летчиков, ни общевойсковых генералов -
евреев не было. И - вывод автора: "Но как бы неоспоримо важны и необходимы
ни были все эти службы для общей победы, доживет до нее не всякий. Пока же
рядовой фронтовик, оглядываясь с передовой себе за спину, видел, всем
понятно, что участниками войны считались и 2-й и 3-й эшелоны фронта:
глубокие штабы, интендантства, вся медицина от медсанбатов и выше, многие
тыловые технические части, и во всех них, конечно, обслуживающий персонал, и
писари, и еще вся машина армейской пропаганды, включая и переездные
эстрадные ансамбли, фронтовые артистические бригады, - и всякому было
наглядно: да, там евреев значительно гуще, чем на передовой."
Рядовой фронтовик, оглядываясь с передовой себе за спину, не разглядел бы, где там в
обозе а потом во втором эшелоне обретался Солженицын. Тем не менее пишет с
обидой в статье "Потемщики света не ищут", что кто-то из журналистов
упрекнул его в том, что в добровольцы он не записался. "А я, - пишет он, -
как раз-то и ходил в военкомат, и не раз добивался, - но мне как
"ограниченно годному в военное время по здоровью велели ждать мобилизации."
Свежо предание, да верится с трудом. Хватило здоровья лагеря одолеть, до
восьмидесяти пяти лет дожить и только идти на войну, где могут убить,
здоровья не хватало. После позорной финской войны по приказу министра
обороны Тимошенко гребли в армию всех, окончивших десятилетку. Мой старший
брат Юра Фридман как раз окончил десятый класс, а в армию его не взяли: он
почти не видел левым глазом. Но началась Отечественная война, и он, студент
исторического факультета МГУ, пошел в ополчение, в 8-ю московскую дивизию
народного ополчения, был на фронте командиром орудия и погиб на подступах к
Москве. Да разве он один. Тысячи, тысячи шли. Мой дядя, Макс Григорьевич
Кантор, коммерческий директор одного из московских заводов (ему подавали
машину, мало кому подавали машину до войны), уж он-то мог пересидеть войну в
тылу, да и был уже в годах. Но он тоже пошел в ополчение, служил санитаром в
полку и погиб под Москвой. Я вот думаю: был ли от него на фронте какой -
нибудь толк? Вряд ли. Но он поступил так, как повелевала совесть. Кто хотел
идти на фронт, шел. Но и дальше в этой статье Солженицын продолжает творить
миф о себе: "Из тылового же конского обоза, куда меня тогда определили, я
сверхусильным напором добился перевода в артиллерию." И все-то - сверх
применительно к себе: здесь - "сверхусильным напором", дальше увидим -
"сверхчеловеческим решением". А что это была за артиллерия и на каком
отдалении от передовой она располагалась, разговор впереди. Но для того,
чтобы попасть на фронт, никакого сверхусильного напора не требовалось, могу
свидетельствовать. После тяжелого ранения, после полугода проведенного в
госпиталях - армейском, фронтовом, тыловом, - после многих хирургических
операций, я был признан на комиссии не годным к строевой службе, инвалидом,
или, как говорили, тогда, комиссован. Но я вернулся в свой полк, в свою
батарею, в свой взвод и воевал в нем до конца войны. А вот находиться там,
где находился Солженицын, для этого, действительно, требовались определенные
качества и сверхусильный напор. Ведь он за всю войну ни разу не выстрелил по
немцам, туда, где он был, пули не долетали. Так ты хоть других не попрекай.
Нет, попрекает. В одной из своих статей стыдит покойного поэта Давида
Самойлова (на фронте Давид Самойлов - пулеметчик второй номер), что тот
недолго пробыл в пехоте, а после ранения - писарь и кто-то еще при штабе. Но
сам-то Солженицын и дня в пехоте не был, ни разу не ранен, хоть бы
сопоставил, взглянул на себя со стороны, как он при этом выглядит. А
выглядел он так: в книге Решетовской напечатана его "фронтовая" фотография:
палатка, стол, стул и сам Солженицын стоит около палатки в длинной до
щиколоток кавалерийской шинели с разрезом до хлястика, в каких обычно
щеголяло высокое начальство. Можно верить и не верить тому, что первая,
брошенная жена, пишет про него в этой книге, но фотография - это документ.
Мог пехотный офицер или артиллерист (не говорю уж про солдата) стоять вот
так в полный рост средь бела дня? В землянке или в окопе - до темноты. И
оправлялся пехотинец в окопе, а потом подденет малой саперной лопаткой да и
выкинет наружу, рассчитав, чтоб ветром дуло не в его сторону. Да и что
пехотинцу или артиллеристу делать в такой показушной шинели, когда он месит
грязь по дорогам и бездорожью? Он полы короткой своей шинели и те подтыкал
за пояс. А что подстелит под себя в окопе? Шинель. А под голову? Шинель. А
укроется? Шинелью. А у этой, сквозь разрез, звезды видать.
Не по статистике, по своему личному наблюдению, все-таки почти всю
войну я пробыл на фронте не пехотинцем, но с пехотой: там, в пехоте, у
командира роты и ближе, в траншее, или на высотке, на переднем ее скате,
обращенном к противнику, там - место командира взвода управления,
корректирующего огонь батареи, так вот по моему наблюдению евреев -
пехотинцев в процентном отношении ко всему населению было меньше, чем
русских. Не удивлюсь, если окажется, что и русских в процентном отношении к
населению было в пехоте меньше, чем, скажем, узбеков, таджиков, киргизов,
туркмен. Вот же, повторяю, пишет директор музея "Сталинградской битвы", что
под Сталинградом солдаты из Средней Азии и с Кавказа составляли больше
половины сражавшихся. А ведь немало из них и русского языка не знали,
команды, в том числе - в атаку передавали через переводчика. Таков был и
результат. Не потери убитыми и раненными, а - результат. В пехоту гнали, в
первую очередь, крестьян. И не нация тут решала, а - уровень образования.
Талантливых людей, самородков, скажем, в русской деревне было, возможно, не
меньше, чем в городах, да вот уровень образования отличался. У немцев
танкисты были, в основном, не крестьяне, а рабочие, наши "братья по классу".
А у нас к концу 42-го года стали отзывать с фронта сталеваров, в тылу они
были нужней чем на фронте. Исследователь, если он действительно исследует, а
не искажает историю, не может не понимать всего этого, не знать.
Теперь - о генералах. В книге английского историка Алана Кларка "План
"Барбаросса", переведенной у нас, изданной в серии "Вторая мировая война",
есть любопытный момент, приведу несколько цитат. Идет наступление немцев на
Москву. Еще к сентябрю мы потеряли 18 тысяч танков, то есть почти все танки,
а было их у нас столько же, сколько у немцев да еще у всех стран Европы
вместе взятых в придачу. Потеряли 14 тысяч самолетов. Цитирую: "На этой
стадии у Жукова оставалась только одна самостоятельная танковая часть, 4-я
танковая бригада полковника Катукова... она оставалась единственной ударной
группой между Окой и Мценском, в разрыве шириной почти 70 миль. Получив
приказ повернуть вокруг Мценска и задержать наступление Гудериана на Тулу,
Катуков нанес резкий удар по 4-й танковой дивизии 6 октября, заставив ее
"пережить несколько трудных часов и понести тяжелые потери."
Итог: "От быстрого наступления на Тулу, которое мы планировали,
пришлось отказаться." Это пишет Гудериан. А через пять дней, "Вечером 11
октября, когда авангард 4-й танковой дивизии вступал в пылающий пригород
Мценска, дивизия вытянулась на 15 миль по узкой дороге, где поддерживающая
артиллерия и пехота находились почти за пределами радиосвязи, для Катукова
настал момент нанести следующий удар.... Русские стремительно и ожесточенно
атаковали немецкую колонну, расчленив ее на куски, которые подверглись
систематическому уничтожению...4-я танковая дивизия была фактически
уничтожена, оборона Тулы получила еще одну небольшую передышку." Дивизия,
как известно, больше и мощней бригады. Катуков же, в дальнейшем - генерал и
даже, если не ошибаюсь, маршал бронетанковых войск, дважды Герой Советского
Союза, - еврей. Я этого не знал до последнего времени, у нас, по известным
причинам, это не афишировалось. Но вот недавно в Вене проходила выставка,
поместившаяся в одной комнате еврейского музея. Называлась она "Заре
навстречу". На стенах - портреты евреев Героев Советского Союза. Дважды
Героев - трое, среди них - М.Катуков.(Газета "Труд", 17/V-2002г.) А
кавалерийским соединением, героически сражавшимся под Москвой, командовал и
погиб под Москвой Лев Доватор, это и школьники знали в свое время. И Дважды
Герой Советского Союза генерал Смушкевич был не ветеринар, а летчик. Его в
июне 41 года из госпиталя на носилках увезли в тюрьму и в дальнейшем, 28-го
октября, вместе с бывшим командующим нашей авиации Рычаговым, который перед
войной посмел сказать Сталину, что наши летчики летают на гробах, за что и
был арестован, так вот их обоих и жену Рычагова, спортивную
летчицу-рекордсменку, и генерал - полковника Штерна, Героя Советского Союза,
и еще несколько генералов расстреляли под Куйбышевым. |
,то значит мы ничего не извлекли из уроков истории. Согласен с вами цифра может нереальная 6 млн. но отрицание зверств нацистов 
.
также высокопоставленное еврейское лобби неплохо подоило европу под этим соусом, а посему вспоминать о других жертвах - снижать капитализацию этого проекта 
ну я понимаю сразу после войны с оккупационной администрацией не поспоришь, но потом то? 
видимо верхи тоже втянулись в этот бизнес 
"негусский" абрам давыдович харитон преподавал мне алгебру-в школе 
- ТИТАН МЫСЛИ... (восхищённо) 
-нервно курю в сторонке...