Эссе, отразившее несколько дней/недель из жизни, или не-жизни....

***
Тишина. Тонкое всепоглощающее море, чутко реагирующее на малейшие колебания извне… эдакая бездушная бездна, в которой живёт, существует, ворочается что-то аморфное. Наступает ночь. Осторожно, словно боясь потревожить мимолётное виденье, вкрадывается полумрак. Веки тяжелеют, глаза постепенно закрываются, и неудержимо клонит в сон…секунда и вот уже теряется связь между явью и сном. Что есть что? Уже исчезли грани, различия, нет никаких отличительных черт среди полусонного ещё сознанья…
Но даже и во сне…
Одиночество входит мягко, неслышно ступая словно в мягких тапочках по шерстяному ковру. Или врывается, дикой болью отзываясь в затуманенном рассудке. Осознанье собственного отчуждения от всех и вся (а разве не сам в этом виноват?) ломает всю красочную структуру собственной значимости, самодостаточности. Пусть даже и перед самим собой. Эта ажурная, хрупкая конструкция из амбиций, переживаний, каких-то неоправданных надежд и чистого, нежного чувства ломается с лёгкостью карточного домика под рукой опытного факира. Разлетаются осколки, врезаясь в живую, трепещущую плоть, заставляя её ещё больше трепыхаться от боли, от тоски…
От одиночества остаётся лишь одно спасенье, да и это не панацея…
Пуля (боль) входит практически беззвучно, разрывая плоть стальными резцами свинцового правосудия. Или безрассудства? Огненной плетью хлестнув по телу раскатывается волна боли, превращаясь через несколько секунд во всепожирающую волну пламени, сжигающую всё на своём пути. Заходясь в агонии уже не слыша собственного крика, конвульсивно заходится в слепом безумстве сердце, перехватывает дыхание… вот и всё, с хрипом, щедро сдобренные кровавой пеной вырываются из уст остатки воздуха…

Просыпаешься, а вокруг всё тоже, что и вчера, и нет предела сумасшествию однообразных будней…