- Без названия -
… Не знаю - кому я так сильно успел насолить, что меня решили устранить самым примитивным методом. Говоря проще – убить. Причём первые два асассина своим внешним видом вполне оправдывали своё призвание, но, признаться особых проблем мне не составили. Зато третий подосланный убийца никак не выглядел наёмником, и уж тем более никаких мыслей по этому поводу не вызывал.
Во-первых, это была женщина. Во-вторых, не совсем нормальная, но это я узнал позже, что она за существо, однако знакомство прошло весело. И, в-третьих, в итоге мне пришлось самому защищать её жизнь, вместо того чтоб быть честно убиенным ею. Но это всё присказка…(Ах, да, ещё один маленький нюанс, но о нём позже…).
- Эрвианна -
На маленький городок Торгад, что был сплошь окружён лесами практически со всех сторон света, опускалась бархатная, майская ночь. Погода в эти дни стояла тёплая, а подобные вечера радовали душу своим тихим великолепием. Я сидел в трактире, пожалуй, это было единственное стоящее заведение в городе. Я никогда не задерживался в проезжих городах более двух-трёх дней, но этот составил исключение. Местная природа буквально очаровала меня. Вечер четвёртого дня подходил к концу, и ночь постепенно вступала в свои права. Я сидел один за широким столом, и не спеша, потягивал пиво, которое, кстати, тоже весьма выгодно отличалось оттого, что я успел попробовать в других городах по пути в столицу. Где-то в дороге я должен был встретиться с Рогвальдом, одним из рыцарей Железного Легиона, но его что-то всё не было. И в ожидании сего достойного паладина, я молча осматривал присутствующих в зале. Кроме меня здесь было несколько ремесленников, четверо королевских стражей, да пара инквизиторов (эти всегда выделялись из общей толпы своим безумным взглядом). В общем – довольно спокойно, слишком пьяных не было. Гвардейцы на службе, они только перекусить зашли, ремесленники пили в меру, и вели себя достаточно тихо. Инквизиторы же вообще отличались определённым иммунитетом к алкогольным напиткам – сколько бы ни пили, а всё равно как стёклышки. Но, как оказалось – ещё не вечер. Дверь трактира натужно скрипнула, и впустила стройную фигуру, облачённую в тёмный балахон с капюшоном. Я даже заинтересовался – кого это занесло в такой поздний час сюда? Человек сел за мой стол и тонкими пальцами изящно откинул капюшон.
Сказать, что у меня просто перехватило дыхание – значит, ничего не сказать. Да я ни слова вымолвить не мог в течении нескольких секунд, когда увидел её. Таких совершенных черт лица я не видел никогда, хотя повстречал за свою недолгую жизнь немало самых разных особ от простолюдинок до персон королевских кровей, но такого, признаться не видел никогда. Тонкий, нос, аккуратный подбородок, слегка изломленная линия чёрных бровей, алая линия чувственных губ, густые, собранные в хвост, чёрные как смоль волосы, и взгляд… Признаюсь, женский взгляд, таящий в себе скрытую угрозу – это красиво. Может быть, я просто сам далеко не стандартный…Тонкие, кисти рук с длинными пальцами. Девушка аккуратно, выложила на стол сложенный вдвое лист бумаги, и передвинула его по столу ко мне. Она не сказала ни слова, но я почувствовал смутное чувство тревоги. Причём, инквизиторы явно заинтересовались новым посетителем трактира. Один из них что-то сказал вполголоса другому и вышел.
Вечер становился всё интереснее и интереснее. Я развернул лист бумаги и прочёл одну лишь единственную фразу, которая была написана на нём – «Эль шауро морэд анк джэд», что в переводе с эльфийского (но до чего же красиво это всё обставлено!) звучало примерно так – «Прими смерть, как подобает воину». Она, очевидно, отнюдь была не прочь расшевелить это полусонное, провинциальное царство, если решила убить (или попытаться) меня в людном месте. Однако начать своё соло в этот вечер ей не удалось – дверь резко распахнулась, и в проёме показался вышедший недавно инквизитор, с горящими, по обыкновению, глазами. За его спиной в свете уличных фонарей поблёскивали холодной сталью острия копий городской стражи.
-- Nosferatu!) – так зычно прокричал он, что у меня зазвенело в ушах, и выхватив клинок устремился к моему столу. В этот момент его «напарник», обнажив меч, начал осторожно подбираться к столу с другой стороны, отрезая, как ему казалось, путь к отступлению через окно. Меня, казалось, они не видят вообще, а мне отнюдь не хотелось быть случайно убитым в этой горячке. К тому же, какой смысл помогать своему убийце (а в этом я уже не сомневался) в его непростом деле? Я молча поднялся, и, поправив плащ, повернулся к выходу. Однако, уйти спокойно мне было не суждено.
-- Стоять! – раздался снова визгливый голос инквизитора. – Стража, этих двоих живыми разрешаю не брать!
Вечер окончательно переставал быть прекрасным – в мои планы не входила ссора с королевскими гвардейцами. Все замерли в напряжении, в ожидании моих действий и действий этой незнакомки, которую инквизитор назвал вампиром. Она же была внешне спокойна, как ледяная скала на перевале харадского тракта. Но стоило мне увидеть её глаза, и я резко изменил своё мнение - они пылали дьявольским огнём. Огнём, который требовал выхода.
До ближайшего инквизитора ей было рукой подать, я стоял чуть дальше, благодаря тому, что встал и успел сделать пару шагов к выходу до того, как меня окрикнул этот безумный фанатик церкви.
Начала её движения я не заметил, так как в полуметре от моей груди блестел серебром (сколько он стоит, интересно?) инквизиторский клинок. Впечатление было такое, словно её балахон распахнулся и застыл на несколько мгновений в воздухе эдаким тёмным покрывалом. Она же черной тенью метнулась в сторону ближайшего к ней инквизитора, на ходу обнажая странного оттенка клинки. Причём бросок её отнюдь не был направлен по прямой, а наоборот – она словно бы обогнула свою жертву, и резким, хищным движением располосовала «карателю» правый бок и часть спины…
Я всё же успел среагировать на движение клинка второго фанатика, и просто отпрыгнул в сторону, по пути опрокидывая подвернувшийся стол. Тем самым путь ко мне был отчасти преграждён. Что ж и это уже не плохо…А стражники, наконец выйдя из ступора начали вваливаться в трактир, и количество их не предвещало ничего хорошего, равно как и их острые клинки и копья.
Но, инквизиторы, тоже оказались не простыми ребятами. Они не зря носят славу самых грозных охотников (и самых безжалостных убийц) за нечистью, и своё призвание оправдывают сполна. С окровавленным боком инквизитор успел увернуться от второй атаки вампира, и в свою очередь рассёк ей левую руку по всей длине предплечья. Она словно и не заметила раны, и продолжала свой безумный танец смерти вокруг этого охотника, что так неловко пропустил первый её удар.
-- Убейте их! – этот крик заставил меня оторвать взор от завораживающей дуэли охотника и его потенциальной жертвы (хотя кто из них кто – было трудно сказать), и приступить к более активным действиям. Вместе с криком второй, пока еще живой и невредимый инквизитор бросился на меня, а тройка стражников, взяв копья наперевес, устремилась на помощь второму. За спиной моего оппонента полукольцом разворачивалась шеренга ещё из четырёх человек. Мне же совершенно не хотелось, кого бы то ни было убивать, но всё же покалечить придётся – будут впредь знать!
Закованные в латы стражники двигались весьма проворно, несмотря на собственную массивность. А инквизитор вообще выплясывал передо мной нечто напоминающее танец. Он-то и оказался самым опасным противником, но его удалось отвлечь. Зашвырнув в его сторону тяжёлым табуретом, я перепрыгнул через опрокинутый стол и выключил одного из стражей правопорядка простым ударом в верхнюю челюсть. В этот момент я услышал характерный щелчок, и инстинктивно пригнулся, это спасло меня не только от обоюдных ударов инквизитора и стражей, но и от увесистого болта, с шумом раздробившего окно позади меня. Второй болт был направлен не в мою сторону, и он, очевидно, нашёл свою цель, судя по тому какой раздался вскрик.
Я бросил взгляд в сторону девушки-вамп, и увидел кусок стального болта торчащего у неё под левой лопаткой. Она была уже не так подвижна, но всё же два тела королевских стражников корчились на полу, а третий прихрамывая и отбиваясь от неё пытался приблизиться к входной двери. Она вскоре оставила его, так как её инквизитор, тоже ещё был жив, и весьма превосходил её по навыкам боя. Это было видно по количествам порезов и ран у неё. Кроме того, левая рука у неё явно была перебита или сломана – она ею почти не двигала. В правом бедре виднелся второй болт. Мне даже стало её жаль – как можно так обращаться с женщиной?!
Вот чего-то мне делать и не стоило так это отвлекаться – я тут же получил выпад серебряным клинком под правую руку. Увернуться я всё же успел, но лезвие не приятно похолодило мне ребра, и кажется, меня немного подрезало. После такой наглости я не перестал жалеть противников, и начал отвечать им в том же духе. В результате чего очередной страж, потерял сознание от жесткого удара в челюсть. Наверное, вместе с сознанием он потерял ещё и часть зубов, но меня это не интересовало. Приходилось всё время держать в поле зрения и арбалетчиков, которые как назло выгадывали удобный момент, чтоб всадить в тело очередной болт. Последнего стража я отключил уже в процессе заключительной атаки на инквизитора. Фанатик обманулся, посчитав мою ложную атаку за настоящую, и начал ответный поворот, мне только это и надо было. Резко меняя направление движения, я, заходя ему за спину, слегка полосонув по лопаткам клинком, ударил в довершении атаки гардой меча по затылку. Святой каратель тут же обмяк и стёк на пол бесформенной тушей. Не теряя ни секунды я зашвырнул очередной табурет в сторону арбалетчиков, которые к счастью ретировались, я метнулся к оставшимся. Мой убийца, так и не смогла выполнить свою задачу. Мало того – она сейчас находилась в большей опасности нежели я. Она почти обессилела, и нападавшие, почувствовав скорую победу, усилили натиск. Моего появления сзади они явно не ожидали, я быстро приложил каждому по чувствительному месту на затылке гардой меча и глянул на девушку.
Костюм черной кожи был изодран и вымазан в крови, левая рука висела без движения, словно сломанная, но взгляд горел тем же пламенем, как и в начале драки. И правая рука, по-прежнему сжимала странного оттенка клинок. Однако сил у неё уже не осталось совсем. Поэтому когда я подошёл, она смогла лишь замахнуться, но удар у неё не получился – я перехватил стройную кисть, и она как-то сразу обмякла, словно в этот удар вложила всё, что в ней осталось. Так мы и замерли на мгновенье – она, повиснув в бессилии на мне, продолжала сжимать в правой руке клинок, но взгляд у неё сменился на жалобный, полный страха. Она, очевидно, решила, что я сейчас со спокойным сердцем закончу то, что не удалось этим двум инквизиторам…Но не могу я так поступить с женщиной. Пусть она даже и вампир, не человек уже. Но она Женщина. А я никогда не мог поднять руку на женщину… Были правда исключения, но тогда меня просто хотели убить, да и от женщины в них было мало. А сейчас…я просто не мог устоять перед этим взглядом…
Между тем весь бой занял не более десяти минут, и на улице уже поднимался шум, звенела сталь, был слышен треск факелов. Я молча закинул почти бездыханное, тело прекрасной, молодой женщины и вышел через кухню на задний двор. Здесь было темно, пахло какими-то помоями, но всё же выход был. Хвала Свету – ворота были открыты. Пропетляв немного по городу, я решил уйти из него вообще. Сейчас поднимется вся ночная стража, начнут обыскивать каждый дом, а мне это совсем не надо…Я молча вышел на ночной тракт и зашагал к лесу.
Примерно минут через двадцать, рана в боку напомнила о себе. Я устал, и, выбрав полянку посветлее, положил тело вампира на свой плащ. А сам снял камзол и рубашку, чтоб хоть как-то остановить кровотечение, и залечить рану. Луна щедро заливала лес серебристым светом, и в этом свете лицо моего убийцы выглядело ещё прекраснее. Казалось она спала, но я догадывался что она умирает. После таких ран трудно выжить. Пусть они и обладают огромной живучестью, но клинок, которым они нанесены, наверняка освещён. Есть, конечно, способ её спасти, но где гарантия, что после этого она меня не попытается убить снова? Она словно услышала мои мысли, зашевелилась, попыталась, видимо, что-то сказать, но из горла раздался только хрип.
Да чем чёрт не шутит! Мало разве меня кусали всякие твари и похлеще этой. А спасти её сейчас можно только одним путём. Я размотал только что с так тщательно намотанный кусок камзола и обнажил сочащуюся тёмной кровью рану. Мне-то от их серебряных клинков ничего не будет – так порез и всё. А ей … Она просто медленно умрёт – и одним чудовищем станет меньше… Не могу я смотреть на чужие страдания, тем более агонию. Всё равно кого – животного ли, человека ли… Пусть даже и вампира. Если уж убивать, то сразу, и без мучений – одним уверенным чётким ударом. А так просто нельзя… Я обнажил рану, и она, почувствовав запах крови, с шумом втянула ночной воздух и повернула голову ко мне. Сколько же боли было в её взгляде, и мольба, что я ни секунду не сомневался в том, что делаю. Возможно я очень скоро пожалею о том, что делаю сейчас, но сейчас мне хотелось что эта красота жила. Пусть она не человек, пусть это красота дикого зверя, но она должна жить. А позже я думаю, узнаю, кто смог обратить её в вампира.
Я взял её на руки, и как младенца матери прикладывают к своей груди, так и я приложил её губами к своей ране на правом боку. Безвольно, словно кукла она подчинялась мне, но едва лишь только первые капли крови попали ей на губы, как она вздрогнула, и припала к порезу. Подержав её так минут пять, я уже было подумал прекратить подобное «лечение», как вдруг она сама отстранилась от меня, и завернувшись в мой плащ, тихо уснула. Странно, но после этого рана затянулась у меня на глазах. Сердце у меня ухнуло куда-то вниз… Доигрался! Вот теперь и сам стану таким же, как она. Чем я думал?! Знал ведь, что эта красота опасна, что ничего хорошего из этого не выйдёт, и себе хуже сделаю и людям, оставив это чудовище в живых, да и ещё сам стану таким же… С этими мыслями я нарвал мха, соорудил из него нечто вроде ложа и завернувшись в остатки камзола уснул…
Проснулся я от холода. Открыв глаза, увидел, что она стоит надо мной, держа приставленным к моему горлу свой клинок. На ней был давешний балахон (откуда он здесь взялся?), и капюшон так же как вчера накинут, почти полностью скрывая её лично. Я не сразу сообразил, что уже взошло солнце.
-- Зачем ты это сделал? – впервые услышал я её голос, и был ещё более очарован. Низкий, грудной тембр, приятно радовал слух.
-- Что именно? – как будто не понял я.
-- Не ври. Зачем тебе понадобилась моя жизнь? Ты ведь мог бы убить меня, или просто бросить, я бы сама сдохла – от клинков этих собак мало спасенья. Зачем ты оставил меня жить?
Я подумал, прислушался к себе, и честно ответил:
-- Не знаю.
-- Я так полагаю, ты в курсе, что я должна была вчера убить тебя. За это мне заплатили достаточно внушительную сумму, и пообещали свободу… - она вдруг осеклась и замолчала.
Я, по-своему расценив её молчание, сказал:
-- Знаешь, я впервые встречаю вампира, способного переносить нормально солнечный свет, и которого кто-то смог ограничить в свободе. Да и ещё в роли наёмного убийцы.
Вместо ответа она слегка прижала конец своего клинка к моей шее. Я почувствовал боль, и перестал ждать – в следующий момент она покатилась по траве, а я одним прыжком поднялся на ноги, но получил удар ногой в грудь и был вынужден отступить назад. Но я успел подобрать свой плащ во время этого «отступления», и в следующий момент буквально «спеленал» её, прижав для верности к земле.
-- Не забывай, что ты своей жизнью обязана мне, - холодным тоном сказал я. – И мне ничего не стоит убить женщину, а уж вампира и подавно. Когда ты лежала здесь вчера и, хрипя, истекала кровью, мне стало жаль тебя. И я решил, что ты должна жить…
-- Тоже мне, вершитель судеб, - прошипела она.
Выждав пару минут, я сказал:
-- Я тебя отпущу, если ты пообещаешь не пытаться меня убить.
Она фыркнула, и, отвернувшись, сказала тихо:
-- Обещаю…
Я развязал ей руки, и отпустил её, предусмотрительно отойдя метра на три в сторону. Но, вопреки моим ожиданиям, ничего не произошло. Она встала, поправила волосы, одернула остатки костюма, запахнула балахон и вновь накинула капюшон. После чего тихо села на расстоянии вытянутой руки от меня и замолчала.
-- Как твоё имя? – примирительным тоном спросил я.
Она помолчала, и вздохнув, ответила:
-- Эрвианна… И моя жизнь теперь принадлежит тебе…
Я в ответ лишь тихо ужаснулся. Кто смог обратить эльфийку в вампира? Насколько я знал, Перворожденные обладали своеобразным иммунитетом к не свойственной им магии, и о подобных случаях я никогда не слышал. Да и зачем мне она?…
Очень много речевых ошибок (неоправданные повторы).